|
Антисоветские
демарши антифашиствующего Польского парламента к очередной годовщине
17.09 и ответные заявления антифашиствующие Государственной Думы
Россиянии вновь привлекли внимание к этому вопросу. Русофобия поляков
не является чем-либо необыкновенным. Гораздо удивительнее здесь
выглядит – совсем напротив – позиция россиянских властей. Властей,
антисоветизм («акнтисталинизм») и антифашизм каковых – является
государственной политикой, - в то же время удивленных тем, что у них
имеются зарубежные последователи, в тех именно странах, что так
плодотворно сотрудничают с россиянскими властями в распиловке
украденных у русского народа энергодолларов [см. Жданович «Как
украинцы освободились от москальского ига»\ zrd.spb.ru; Ю.Шутов
«Приступить к ликвидации», «Библиотека газеты «Новый Петербургъ»,
СПб., 2000, с.с. 67-70]. Между тем, единственным Русским
государственным деятелем, «погасившим» русофобию соседнего
католического народа, по иронии судьбы, был Русский император,
особенно ненавистный россиянцам – провозгласивший лозунг, россиянской
карательной системой «правосудия» определяемый экстремистским, -
Государь Александр Александрович, провозгласивший в еще не
оккупированной многонациональными россиянскими патриетами стране девиз
«Россия – для русских». О том, чтобы привлекая инородцев к дележке
инвестиционного пирога, при этом необходимо заискивать перед ними,
осуждая русский «великодержавный шовинизм», организуя борьбу с
«русским фашизмом», возглашая «многонациональность» имперской
россиянии и карая оппонентов этого как «провокаторов и придурков», -
ему и в голову не приходило: политика Русского царя была вызывающе
великорусской, и можно не сомневаться, что большинство нынешних
правительствующих, витийствующих в «парламенте» «борцов с фашизмом»,
тогда, в правление благоверного Александра Александровича, нашло бы
себе очень хорошее применение в сахалинских угольных копях, а их
рясоносные подпечалы – отведали бы монастырской тюрьмы в Соловецком
монастыре. Что, тем не менее, инородцы тогда - очень спокойно
«проглотили»..! Об этом можно узнать в нижеприводимой статье,
написанной еще в 2007 году.
Принято думать, что необходимое условие внешних инвестиций в страну,
должно заключаться в свободе торговли, открытости таможенных границ -
облегчающем вывоз прибыли инвесторам. Между тем, ознакомление с
историческими примерами показывает, что обстоит дело с точностью до
наоборот.
В конце Х1Х века русскую экономическую границу открыл С.Ю.Витте,
министр финансов при Николае 11, за что он превозносится доныне.
Сделано это было просто – золотой запас, накопленный в 1880-е годы,
был пущен на чеканку золотого рубля. Ранее национальную серебряную
монету (ценностью ниже номинала) и ассигнации на иностранные денежные
знаки требовалось разменивать в банке, регулировавшем перемещение
капитала – устанавливая курс и отчисляя % со сделки. Теперь денежная
единица стала «свободно конвертируемой». Проще говоря, прибыль стала
легко вывозимой – в виде обеспеченного золотом, постоянного веса
денежного знака. И верно, в русскую экономику появились иностранные
капиталовложения. Такие, что скоро больш.часть банковского и
знач.часть промышленного капитала получила иностранных собственников!
А вывоз их прибыли за рубеж, достигавший 100 млн. полновесных золотых
рублей ежегодно, привел к скорому опустошению золотого запаса и
колоссальным внешним долгам, как единственно возможному условию
сохранения конвертации денежной единицы.
Но трудно заключить, что кто-нибудь в России от этого выигрывал.
Приток дешевых капиталов из-за рубежа разорил русских заводовладельцев.
Другим концом палка ударила по пролетарию, выполняя требования новых
собственников, 10-часовой рабочий день Александровского рабочего
законодательства (по отзывам юристов – самого прогрессивного в мире)
был увеличен до 11 часов, одновременно на 15 % были снижены расценки.
В России, надо пояснить, подобно Штатам (где это правило сохранялось
до 1910-х годов), рабочие организации были запрещены - как форма
картеля, преследующегося антимонопольным законодательством. И трудовые
вопросы регулировались государством. Теперь же оно – показало себя как
инструмент «господствующего класса», вполне очевидным образом, ответив
в 1917 за все грехи оного. Нет, не выиграл и царизм, ибо
правительство, ставшее зависимым в своих политических решениях, стало
систематически толкать страну к гибельным ей и себе путям. Соглашения
Антанты и 1914 год общеизвестны; ранее так же, коммерчески было
продиктовано занятие незамерзающего экспортного порта Порт-Артура –
детерминировавшее Русско-Японскую войну и революцию 1905 г., приведшее
к хирению русских портов Колы и Владивостока, на развитие которого -
была сделана ставка при Императоре Александре Александровиче и Морском
министре Шестакове.
Ранее, при Александре 111, Сергею Юльевичу Витте тоже доводилось быть
министром финансов, но штук, подобных «конвертируемому рублю», тогда
он не выкидывал.
На все эти загадки, существующие в очищенной от пропагандистских
штампов новой русской истории, указывал некогда в книге «Почему Россия
не Америка» [2000 и др. изд.] полковник Таможенной службы А.П.Паршев.
Наша история – увы, не только до безобразия фальсифицирована, но и
мифологизирована, наполнена ложными понятиями и представлениями. И в
действительности, эффективная политика привлечения внешних инвестиций
– проводилась не в правление Николая Александровича (испытавшее две
революции, не пережив второй), а в правление его отца.
Проводилась отнюдь не посредством «открытых дверей». Капиталовложения
в Россию иностранцев – достигнуты были в годы т.наз. «таможенной
войны», когда был введен один из наиболее строгих протекционистских
таможенных уставов, в дальнейшем – еще ужесточенный, в ходе
экономического конфликта с Германией на таможенной границе. Но узнаем
мы об этом не из исторических курсов, а из страноведческого 4-томника
«Народы Земли», изданного в нач. ХХ в. в Петербурге под
ред.проф.Березина, в разделе, посвященном Польскому народу. Этот народ
в кон. Х1Х – нач. ХХ века переживал неслыханное экономическое
благополучие. «Сильная мятежом» даже в годы национальных династий -
Польша оставалась лояльной Русскому императору в Первую мировую войну.
Не смотря на оккупацию Русской Польши в 1915 г. немцами и создание ими
оккупационного «суверенного» правительства её, в составе Русской армии
воевало национальное польское соединение – корпус Довбор-Мусницкого. И
когда в 1917 большевики свергли Временное правительство, первым
соединением Русской армии, разоруженным и распущенным ими, был этот
корпус – отказавшийся подчиняться захватившей власть «кайзеровской
агентуре». И те поляки, что служили в эти годы Русскому царю,
оставались дружественно настроены к русским даже в 1940-е годы, что не
без удивления отметил в дневнике 1944 г. фронтовой корреспондент
Константин Симонов. Будущий маршал Рокоссовский – пролетарий, которому
было «нечего терять, кроме своих цепей» - приписал себе год, чтоб
добровольцем вступить в Русскую армию. Первым полярным летчиком
довелось стать поручику Императорской армии Яну Нагурскому
(1888-1976). В 1914-1917 г.г. он командовал авиаотрядом Балтийского
флота, первым в мире выполнил петлю Нестерова на гидросамолете. В СССР
всячески преуменьшали значение его арктических полетов,
послереволюционную биографию вообще избегали упоминать. Между тем,
вернувшись в 1919 г. в Польшу, он скрыл свой офицерский чин - дабы
избежать мобилизации в армию Пилсудского и не участвовать в войне с
Россией.
Нам это кажется невероятным. Между тем, полякам было что терять.
Протекционистская – «антирыночная», якобы, политика Петербурга,
таможенная война между Германским кайзером и Русским царем, привели к
тому что германские капиталисты, разъевшиеся на военных заказах своего
правительства, вообще располагавшие дешевым капиталом (контрибуциями с
побежденной в 1871 Франции), лишившись возможности ввозить свои
дешевые потребительские товары на неосвоенный русский рынок,
столкнувшись с кризисом перепроизводства, начали строить заводы и
фабрики – прямо на территории Российской Империи. В особенности ими
облюбована была Польша, ибо в густонаселенных - западных губерниях
страны издержки производства были ниже, нежели в континентальной
глубине [см. Паршев, 2000], а массовый потребитель – ближе. И
индустриализация Привислинского края, превратившегося из
полуфеодального «царства» в современную страну, осуществлялась столь
широко, что великорусская буржуазия в нач. ХХ века была вынуждена
требовать создания между царствами Романовых таможенной границы,
подобной существующей в Вел.княжестве Финляндском, введения против
Польши покровительственных пошлин. Этот факт (разумеется, без
раскрытия подлинных причин его) отмечается В.И.Лениным, в трудах,
посвященных развитию капитализма в Российской Империи.
Может возникнуть вопрос, чем лучше были «александровские» инвестиции
«николаевских»? Разница в том, что как раз Александр Александрович –
отказывался от «политики открытых дверей», и денежная единица России
при нем не была «свободно конвертируемой». А прибыль заводы,
возведенные в России иностранными инвесторами, получалась в рублях. И
чтобы вывезти прибыль на родину, им уже требовалось «обратить» её в
товары, созданные русским хозяином, купив и экспортировав их из
страны. Это – одна из малоизвестных сторон Александровского
экономического чуда, похороненного в ходе «рыночных реформ» С.Ю.Витте
и иных фигур николаевской камарильи.
Р.Жданович
|
