|
Они
сражались за Родину
Сознание
советских граждан было не историческим (как, допустим, древних римлян
и германцев), а мифологическим – подобным эллинскому и византийскому.
В древности (1920-е годы) историю заменял героический эпос
(произведения Лавренева, Серафимовича, Островского, Фаддеева), далее,
как это обычно и бывает, эпос был замещен теологическими мифами,
лежащими на историческом месте. Это сознание в неприкосновенности
сохраняется в россиянии, ибо изменение строя обосновывалось полностью
мифологемами, выдаваемыми за исторические события. Так остается
доселе, управляется теми же кадрами, и диктуемо это вполне
практическими соображениями, так манипулировать людьми проще. Мало ли,
что вы не получили зарплату, если 75 лет назад И.В.Сталин объявил
«большой террор»!? Мало ли, что израильские боевики в 1939-1943 годах
вели боевые действия против Британской армии, а их потомки получают
репарации с побежденной Германии, если в те же годы «был
холокост»!?...
И допустим, если в агентстве, именующим себя русским, публикуя
изложение контуров национальной русской политики, декларируется отказ
от социальной помощи «дармоедам», а примером этого видится ликвидация
социального транспорта (это в Петербурге то!) ибо все нормальные люди
ездят на авто, трамваи же созданы лишь мешать им, ещё правомерна
гипотеза что в «русские националисты» переквалифицировался
какой-нибудь лабазник, обзаведшийся лавочкой под выстрелы по
Верховному Совету в 1993 г., в 1998 ее утративший и из диссидентских
побуждений, не получив гражданства Штатов за отсутствием 5-го пункта,
ринувшийся в «русские националисты». Но когда там же, в
апологетической части, к мифологическим фигурам Русской истории
относится Илья Муромец – вполне историческая фигура, чьи мощи не
только сохранились, но и, исследованные учеными, свидетельствуют
достоверность «медицинских» эпизодов биографии, приписывавшихся
былинами [А.И.Обухов «Главный богатырь Земли Русской», Вестник
Петровской академии, №5, 2006, с.145], - становится понятно: «русскому
национализму» учит дядя, перебравшийся сюда из кресла воинствующего
атеиста, которое по разнарядке партии и комсомола занимал некогда не
одно десятилетие, и вызубрил «азы» столь старательно, что выскакивают
они доселе – там, где это уместно менее всего…
Как видим из примера, «русские мифы» - это, по преимуществу, правда –
история, страшная тем, кто доднесь стремится подменить её
своими – антирусскими мифами.
***
История расправы над Н.И.Вавиловым была сфальсифицирована
монополизировавшими «борьбу за права человека» диссидентами, как и
большинство историй, связанных с советскими репрессиями. Место
реальных следователей, пытавших ученого, изобличенных в 1943 по
чечено-ингушским профашистским делам и в 1953 по делу
врачей-вредителей и их гэбэшного прикрытия (и чьи фамилии я не привожу
из чувств политкорректности и любви к газете МК), занял некий,
изобретенный Л.К.Чуковской, сержант госбезопасности Хват…
И столь же малоизвестно, что шельмование Вавилова - завершенное
похоронами его заживо в яме с негашеной известью в Саратовской тюрьме
кон. 1941 года, - о чем сообщал интересующимся академикам в частном
порядке Л.И.Брежнев, - инициировал отнюдь не какой-то Лысенко (в нач.
1930-х мелкий беспартийный провинциальный «активист»). Даже посмотрев
описание походов Вавилова, в 1946 г. данное преемником его на посту
Председателя Всесоюзного Географического Общества ак. Л.С.Бергом, не
сложно увидеть: в партии большевиков, не глядя на буржуазное
происхождение, убитый ученый состоял не даром – выполняя во время
экспедиций не только научные, но и разведывательные поручения
[Л.С.Берг "Всесоюзное Географическое Общество за сто лет", М.-Л.,
1946]. Лысенко в те годы начинал научную карьеру, как вавиловский
ученик.
Предавший учителя ученик, - ученик отнюдь не бездарный! - это, увы,
история, старая как мир. И изучение Древне-Арийской цивилизации,
ведомое под прикрытием службы еврейскому вероучению и еврейской
государственности, чем под соусом интересов народного хозяйства
занимался Н.И.Вавилов [см. Вавилов «Земледельческий Афганистан»,
1929], безнаказанным не остается. Только мотивировалась расправа
отнюдь не интересами народного хозяйства. И даже не борьбой научных
теорий* - митинговые выступленья апологетов каковых порою цитируются.
Инициировали расправу над Вавиловым – исторические соратники Николая
Гиренко и Валерия Тишкова, идеологические бойцы, стоящие на страже
«борьбы с расизмом, реакционным буржуазным учением». Были это -
ученые-историки («историки» - в марксистско-ленинском смысле).
На сие обратил внимание автор биографии Вавилова серии ЖЗЛ [С.В.Резник
"Н.И.Вавилов", М., 1968], чей вывод, к сожалению, остался скрыт от
общества. В 1933 Вавилова перестали выпускать за рубеж, в 1935 он
потерял посты члена ВЦИК и президента ВАСХНИЛ. Первый же выстрел
сделал Г.В.Григорьев – ученик ак. Николая Яковлевича Марра, имевшего
положение, в те годы сравнимое с положением А.Н.Яковлева в Советской
«науке» кон. 1980-х годов. Мы знаем трех классиков марксизма. А тогда
их было целых пять: К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин, И.В.Сталин,
Н.Я.Марр! И характерно, разоблачение предпоследнего – сопровождалось
ползучей реабилитацией последнего. С 1956 г. его марксистское учение,
посмертно «репрессированное» в 1950 г.**, начало реабилитироваться,
ныне же – повторное переиздание трудов его учеников финансирует не
кто-нибудь, а фонд Сороса [напр.: О.М.Фрейденберг "Миф и литература
древности", 1998].
И претензии комуняцкой власти к своему соучастнику (руководящему члену
ВКП(б) Н.В.Вавилову) заключены были отнюдь не в
«менделизме-морганизме», как измышляется это «борцами со сталинизмом»
доселе. «Лысенковское» мракобесие - на скорую руку сварганенное его
кукловодом, академиком Презентом, создавалось - по-видимому, лишь в
качестве информационного повода, употребляемого в собственно «научных»
дискуссиях.
Обвинения раздались куда более грозные - ныне караемые 280-й и 282-й
статьями УК РФ, - Н.И.Вавилов оказался обвиняемым - в «пропаганде
расизма». На подступах к древней Шамбале – под которой, что следует из
трудов Бронислава Ивановича Кузнецова, пониматься должно древнее
Греко-Бактрийское царство и княжества Тохаристана к северо-востоку от
него*** – великий ученый был остановлен.
Вплоть до 1950 г., до «дискуссии о языке», «иранистика, как часть
«идеологически чуждой» индоевропеистики, была особенно уязвимой»
[Д.И.Эйдельман «Проблемы исторической лексикологии иранских языков…»\
ВЯ, №3, 2005, с.5]. «Сущность ошибок Н.И.Вавилова в том, что он
разделяет точку зрения индоевропейского языкознания. …Реакционная
шовинистическая западноевропейская лингвистическая теория производит
индо-германцев от какого-то индо-германского пранарода,
индо-германской расы» [Г.В.Григорьев "К вопросу о центрах
происхождения культурных растений", Известия Государственной академии
материальной культуры, т. 13-й, вып. 9-й, 1932, с.11], - гласит
работа, изданная в том 1932 году отдельной брошюрой. Резник, в
обтекаемых формулировках, говорит о псевдонимности фамилии
Г.В.Григорьева. Рассказывая об оном, - возражая, мол, что таковой
действительно был, - историк и археолог А.А.Формозов предполагает, что
за спиною Г.В.Григорьева находился С.Н.Быковский – анонимный автор
предисловья к брошюре 1932 г. [А.А.Формозов "Русские археологи в
период тоталитаризма", М., 2004, с.226].
Сам Формозов – в иных вопросах отнюдь не свободен от корпоративных
правил, принятых в его отрасли. Например, в своих популярных работах
по истории русской археологии ["Страницы истории русской археологии",
1986; "Человек и наука", 2005] он умудряется словом не упоминать об
Дмитр.Як.Самоквасове – выдающемся историке, юристе, архивисте и
археографе, отце научной русской археологии. Причины бойкота имени
Самоквасова в трудах ленинградских ученых банальны (москвичи, напр.
А.Л.Монгайт, В.А.Истрин, этого имени не так стесняются) – Самоквасов
имел неосторожность дать разгромную рецензию на дореволюционную
диссертацию М.А.Дьяконова (отца «главного ориенталиста Ленинграда» -
И.М.Канторовича), образчик модной тогда вестернизированной либеральной
нигилятины.
Тем ценнее признания, делающиеся Формозовым о товарищах по цеху. «Выделив
ряд областей, где и сейчас встречаются прямые предки культурных
растений, Вавилов говорил, что в остальные районы они были занесены
человеком в результате заимствований и расселения древних племен.
Опровергнуть это, доказав, что предковые формы злаков представлены
повсеместно и одомашнены тоже повсеместно и к тому же одновременно,
при всем желании нельзя», - объясняет Формозов, - но: «…Соглашаясь
с Вавиловым, надо было бы признать большую роль миграций в истории
человечества, а эта идея была тесно связана с индоевропейской
лингвистикой – главным врагом создателя «нового учения о языке»
президента ГАИМКа Н.Я.Марра» [Формозов, 2004, с.222].
Освобожденный от мобилизации в РККА по туберкулезу - по слову
Формозова (действенность такого диагноза в глазах совдеповских
военкомов - даже в мирное время - у меня вызывает сомнения) - защитив
дисер 08.09.1941 и будучи в ноябре мобилизован на окопные работы,
Григорьев в минуту перекура с сослуживцами по ИИМК А.М.Беленицким и
Е.Ю.Кричевским бросил: «всё это бессмысленно, скоро мы все умрем с
голоду», - забыв что для приравненных к военнослужащим существуют
законы военного времени. «Через пару дней он исчез, а Беленицкий
был вызван в Большой дом. Много лет спустя Александр Маркович
рассказывал мне, как он шел по опустевшему городу, с остановившимся
транспортом и трупами на улицах. Год назад он бы был полон страха и
волнения, а сейчас испытывал чувство глубочайшего равнодушия. Ему тоже
казалось, что конец близок, и не все ли равно, каким он будет. Даже
мысль о том, что Женя Кричевский в очередной раз настучал донос на
своего товарища, не очень трогала. Беленицкому задали ряд вопросов и в
частности полюбопытствовали, что это за история с выступлением
Григорьева против Вавилова. Видимо, подследственный сослался на свои
заслуги в деле разоблачения врага народа» [там же, с.с. 223-224].
Брошюра 1932 г. приобщена к уголовному делу Григорьева. «Возразить
по существу своему противнику ему в большинстве случаев нечего, и спор
ведется по принципу: этого не может быть, потому что не может быть
никогда» [там же, с.222]. Поскольку чекисты в осажденном
Ленинграде озабочены были возможностью оказаться в немецких руках не
менее, нежели стукачи, дела врагов народа велись ими спустя рукава.
Допрошенный лишь дважды – 10.11 и 21\22.11.1941, арестованный умер в
последние дни 1941 в следственном изоляторе («паралич на почве
истощения»), не будучи осужден, и имя его – отнюдь не было забыто
в послевоенные годы. Тогда же не стало и доносчика. «При эвакуации
из Ленинграда он по оплошности раскрыл свой чемодан. Содержимое
заинтересовало его случайных попутчиков, и хлипкого интеллигентика на
полном ходу выкинули из поезда» [там же, с.224]. Не ленинградцев
для понимания помянутой сцены отсылаю к труду Валерия Емельянова «Десионизация»,
описанию эвакуации Москвы в окт. 1941 г., когда перед лицом
наступления «немецко-фашистских захватчиков» Тайное становилось Явным
для всех – не лишь избранных граждан «Страны Советов».
Не будучи осужден, Г.В.Григорьев был внесен в списки сотрудников ИИМК
- жертв блокады Ленинграда. В 1946 и 1948 – когда Вавилов не считался
изобличенным (!), его брат возглавлял АН СССР, а соратники об убитом
ученом могли печатать в СССР самые хвалебные отзывы [это покажется
удивительным, но см.: Берг, с.с. 209-219] - историческая периодика АН
публиковала довоенные статьи Григорьева [Формозов, 2004, с.225,
ссылки]…
Роман Жданович
*Наследием эпохи остается учение А.Эйнштейна (здесь и дал.прим. авт.)
**После статей С.П.Толстова: «Проблема происхождения индоевропейцев и
современная этнография и этнографическая лингвистика»\ КСИЭ, вып. 1-й,
1946; также: «К вопросу о периодизации истории первобытного общества»\
СЭ, № 1, 1946; «Нарцы и волохи на Дунае»\ СЭ, № 2, 1948; - должных
поставить на место зарвавшихся «коллег», - и в 1950 почти дословно, но
без ссылки цитировавшихся Вождем [И.В.Сталин «Марксизм и вопросы
языкознания», Л., 1950].
***«Чудотворец Ешес из страны Иран появился в стране Шаншун», - из
этой цитаты «Тибетско-Шаншунского Словника» [Б.И.Кузнецов «Тайны
древних тибетских книг»\ «Байкал», № 3, 1969], сборника извлечений из
текстов оппонентов, опубликованного в позапрошлом веке тибетскими
буддистами для нужд полемистов против апологетики Бон, - становится
явным то, кем был главный враг юдо-большевизма. Как и то, где
находились корни учения - объявленного развитием иудаизма, -
развитием, необъяснимым с научной стороны – неспособной объяснить
многочисленные семантические «грецизмы» и «иранизмы» иначе, кроме как
указанием на причины «сверхъестественные», - снимаемым однако, при
обнаружении подлинной родины в Греко-Бактрии. Объясняемы и «гебраизмы»
(якобы палестинские) ибо ныне пуштуноязычные племена гильзаев и
юсуфзаев настаивают на своём ближневосточном происхождение, в самом
деле будучи носителями арменоидного антропологического типа.
|
