WWW.ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

  Главная страница сайта  
    Новости  
  Номера газет, аудио информация, электронные версии  
  Интернет-магазин: книги почтой, подписка, электронные версии.  
  Славянская Община Санкт-Петербурга и Лен. области  
  Фотографии: демонстрации, пикеты, другие мероприятия  
 ВЫХОДИТ С АПРЕЛЯ 1991г.

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 

  Письма читателей, которые не вошли в бумажные выпуски газет  


Шпионы византийского императора в Думе РФ
(Подчинялась ли Русь Византийскому патриарху?)

Ответ на вопрос, вынесенный в подзаголовок, очевиден для россиянских руководителей, придумавших и провозгласивших новый общероссиянский праздник – «День Крещения Руси» (28.07), пригласив в Москву - на мероприятия мая с.г., предспешествующие празднованию, своего «брата» во Бафомете, Константинопольского патриарха.

Между тем для всего Древнерусского периода, как минимум относительно части Русского государства, ответ на этот вопрос будет обратным - отрицательным.

И начать придется издалече. В 642 году, после упорной битвы, где пали два арабских полководца, при Нехавенде - было разгромлено персидское ополчение, последние силы Арийской державы, мобилизованные по государству Сасанидов. Магометане были в центре Ираншахра! «В следующем году пал Хамадан, и победители превратили его в базу для последующих походов на север – в Азербайджан, но юг – в Исфаган и на юго-восток – в Керман» [Р.Фрай «Наследие Ирана», М., 1972, с.328]. На востоке арабами занимается Хорасан. С этим - организованное сопротивление Персидской страны кончилось. С тысячей конных воинов и столькими же слугами и придворными Шах-ан-шах Йездижерд III бежал в Мерв. Ок. 651 года здесь он был убит вероломным наместником [С.П.Толстов «По следам ДревнеХорезмийской цивилизации», М.-Л., 1948, c .222]. Али ибн-Мухаммад ал-Мадаини (умер ок.840 г. н.э.), известный в извлечениях Ат-Табари, рассказывает как шах, быв при жизни огнепоклонником, примирился с Новой верой за гробом, погребенный Мервским митрополитом Ильей. «Митрополит Мерва сказал: «Вот убит царь персов, сын Шахрияра, сына Кисры [Хосроя]. А Шахрияр – это сын благоверной Ширин, справедливость которой и благодеяния к людям её веры без лицеприятия нам известны. У этого царя христианское происхождение, но говорю о том почете, который приобрели христиане в царствование его деда Кисры и благоденствие, которым они пользовались прежде в царствование царей из его предшественников, когда для нас были построены церкви и наша вера укреплялась. …И вот я решил построить для него наус и перенести его тело с почестями, чтобы предать погребению в нём». …Погребли в нём тело и замуровали вход в него» [«История ат-Табари», Ташкент, 1987, с.30]. Илья как митрополит Мерва упомянут в сообщении 661 года, так что рассказ ал-Мадаини приобретает достоверность, с другой стороны, дата смерти Йездижерда (651-652 год) уточняет время епископства Ильи [Ат-Табари "История пророков и царей", Махачкала, 1990, Предисловие].

***

В 1037 году византийцами уничтожается болгарское Охридское архиепископство (с патриаршими правами), чьи поставленцы возглавляли прежде Русскую епархию [см. А.В.Карташев «История Русской церкви», Минск, 2007, т. 1-й]. В Киеве учреждается митрополия Константинопольского патриарха. «Меняется и сам характер христианства на Руси. Русь была наводнена греческим духовенством, которое принесло с собой монашеско-аскетическую струю. Появилось монашество. Наряду с церквами возникали монастыри, наряду с белым появилось черное, монашествующее духовенство. При Ярославе «черноризцы почаше множитеся, и монастыреве починаху быти. …И бе Ярослав любя церковныя уставы, попы любяше по велику, излиха же черноризце». Так возникло монашество и церковный «устав», а вместе с ними обрусевшее христианство Владимира, проникнутое религиозным оптимизмом, жизнерадостностью, «мирским духом», уступало свое место аскетическому христианству греков, чуждому «мира», монашеству и черному духовенству» [ В.В.Мавродин «Образование Древнерусского государства», Л., 1945, с.367]. Имеет место попытка перевода службы на греческий язык [там же]. Наступление идеологическое сопровождается наступлением военным. В 1036 году происходит ожесточенный натиск на Киев печенегов [там же, с.368], прорвавших оборонительную линию «Змиевых валов», восстановленную при Владимире. Печенеги были стародавними византийскими союзниками, и лишь после этого поражения, под ударами шедших с Востока половцев, они уходят на Балканы - становясь теперь соперниками и врагами греков.

Последовавший затем, в 1042 г., поход Владимира Ярославича византийский хронист Михаил Пселл именует ««восстанием» русских против византийской «игемонии»» [там же, с.367]. Сколь низко ставили Русь в Константинополе, видно из того, что игемон – у греков было не обращением, а конкретным, хотя и не самым высоким званием, его (неточно переводимое в наших переводах как «прокуратор») носил префект Иудеи Понтий Пилат. «…Русских считали на этом основании подданными императора» [там же]. Сие исключало возможность брака с порфирородными сестрами императора, и по сему, например, в греческих источниках - нет того, что известно по источникам русским, армянским, арабским – нет упоминаний о женитьбе св.Владимира, чему приписывается «Русское Крещение» [«Древнерусские княжеские жития», М., 2001]. Греки «правили» не только русские, но и свои летописи!

«Г.Г.Литаврин, специально изучивший обстоятельства похода, пришел к выводу, что его причина – в перемене политического курса Константина IХ Мономаха, который пытался устранить приверженцев своих врагов и предшественников Михаила I
V и Михаила V, чем и объясняется действие «значительной части русского отряда» на стороне Георгия Маниака (2-я\2 1042 г.) в Италии. В этих условиях стеснение русского политического, торгового и церковного влияния в Константинополе и вне его было неизбежно, и убийство русского посла («знатного скифа») легко могло стать «предлогом» войны; быть может, и расформирование русско-варяжского корпуса, приведшее к тайному бегству Гаральда Гардрада, и нарушение прав купечества и даже разграбление пристани и складов русского монастыря на Афоне предшествовали походу» [ В.Т.Пашуто «Внешняя политика Древней Руси», М., 1968, с.79]. Современные борзописцы много смеются над формулировками приговоров 1930-х годов, вынесенных разнообразным «шпионам». А ведь, пожалуй, таким вот образом, нынче точно так же можно было бы судить патриарха Кирилла (Гундяева), депутата Сергея Маркова, спикера Бориса Грызлова, президента Дмитрия Медведева. За шпионаж и диверсии в пользу Византийской империи! Деяния выдают, де-факто!

Флот Владимира Ярославича был в 1043 году рассеян бурей у берегов Пропонтиды. На оставшихся лодьях Владимир прорвался в море, пленив 14 пошедших в погоню греческих кораблей [Мавродин, с.371]. 6 тыс.воинов из выброшенных на берег судов, во главе с воеводой Вышатой Остромировичем, шедшие берегом, были пленены под Варной. По греческому обычаю, избежавшим казни были выжжены глаза и отсечены правые руки [Пашуто, с.80]. О продолжении войны источники умалчивают, но надо думать, она продолжалась без успеха для греков, ибо в 1046 г. Константин Мономах заключает мир, приняв на себя возмещение ущерба и русским купцам, и русскому монастырю на Афоне, и отпустив на родину пленных (остающихся в живых). Всеволод Ярославич вступает в брак с дочерью императора [там же].

Подобным деянию св.Владимира, Ярославова отца, сей мирный договор нельзя считать: хотя Вел.князь, Каган Русской Земли, и соблазнился возможностью породниться с императорской фамилией, порфирородной царевны он не получил и дал Марии, дочери узурпатора Константина, в мужья лишь младшего сына Всеволода. Царь Руси – так и не вытеснил своею персоной царя ветхого православного царства, что планировал Владимир Святославич.

Произошло точь-в-точь, как в Сказании о конце мира, индоевропейский сюжет которого был реконструирован Тадеушем Зелинским: «Царству богов грозит гибель от сынов Земли – гигантов. Чтоб отвратить эту гибель, Зевс создает, в соответствие с решением рока, человека божественного Семени. …Дочь Зевса, жертвуя своей божественностью, спускается на землю, чтобы стать подругой его сына и руководить им на его земном пути. Но и сыны Земли принимают свои меры: желая погубить намеченного роком спасителя, они приводят к нему прекрасную деву земного или подземного происхождения, в объятиях которой он забывает о своей небесной покровительнице и, изменив ей, падает жертвой её ревности» [Ф.Зелинский «Из жизни идей», 1995, т. 1-й, с.134]. Естественная симпатия ученого к свято-отеческому (для его семьи) Римскому учению и неприязнь к «государственной идеологии» Российской Империи, как кажется, немало поспособствовала в решении задачи, хотя ссылаться на исследования коллег, работавших с русским материалом, как Ф.И.Буслаева или Д.Я.Самоквасова [см. Жданович «Забытая героиня Русско-Хазарской войны», www.zrd.spb.ru, письма, 06.03.10], ученый позволяет себе лишь в скрытой форме. «…
Любовь небесной Девы превращается в смертельную ненависть: по ея решению и указанию гибнет от руки и оружия врага ее неверный жених, намеченный роком спаситель царства богов. …наступает поворот в мировой войне, светлое царство богов неудержимо близится к концу» [Зелинский, т. 3-й, «Елена Прекрасная»]. Княжич Всеволод Ярославич – был сыном любимым, и как видно, душа самого Государя уже ослепилась блеском константинопольской мишуры. «…Золото находилось среди драгоценностей рода Кадмидов – роскошное ожерелье, полученное некогда Кадмом за своей женой Гармонией от ее матери Афродиты (а по исконной форме мифа – добытое им от умерщвленного им Аресова змея, что уже совершенно сближает это ожерелье с «кольцом Нибелунгов»)» [там же, т. 1-й, с.151]…

Еще при жизни Ярослава Мудрого, при его дворе возникают партии, олицетворяемые сыновьями-наследниками: старшим Изяславом, Святославом и Всеволодом [см. Мавродин, гл. 8-я], разорвавшими единство Руси. Потомки их – князья Турово-Пинские, князья Черниговские и князья Мономахова рода (Ростово-Суздальские, Смоленские и Галицкие). Киевское и прилежащее к нему Переяславское княжества – не считались принадлежащими какой-либо ветви постоянно, переходя из рук в руки, но практически, начиная с Владимира Мономаха – с его широкими норманнскими связями, в них преобладали Всеволодовичи.

Была и национальная партия, представляемая Рогнедичами – старшей линией потомков Владимира Святого, княжившими в Полоцке, но пока Новгород держал важнейший путь на юг, с ними тогда – пред тем как вещий князь Всеслав Полоцкий заставил считаться с собой, согнав с Киевского княжения Изяслава, считались мало.

Женатый на польке Изяслав Волынский (к слову сказать, это оказался один из немногих устойчивых и, как кажется, основанных на взаимной симпатии, княжеских браков на Руси) [
см. А.В.Назаренко ""Зело непотребно правоверным" (межконфессиональные браки на Руси в ХI - ХII в.в.)", "Вестник истории, литературы, искусства", т. 1-й, М., 2005] - ориентировался на Рим. О Святославе Черниговском ниже. Всеволод Переяславский – предтеча Юрия Долгорукого, разжегший Смуту на Руси, по византийскому обычаю - подбив Вел.князя лишить уделов детей Святослава, превратив их в князей-изгоев*, стал основоположником грекофильской линии русских князей, линии Мономаховичей.

Эта линия доднесь обожается «имперским» - космополитизированным начальством. Но отнюдь не получила признания в нашем «православном народе», что доказывается на фольклорном материале Средневековой Руси. Народ – оппонировал левантийским устремлениям власть имущих!

***

Древнерусские былины возникли как жанр, слагались и исполнялись лишь словенами - уроженцами Древнего Новгорода и их потомками, причем мастерство это было родовым [см.
С.И.Дмитриева "Географическое распространение русских былин", М., 1975, гл. 2-я]. Для рукописей не существовало подобного ограничения: грамотеями переписывались заинтересовавшие героические песни, в разных землях Руси, как по памяти, так и с голоса. Такое их использование прослеживаемо уже к ХV веку, когда в летописи (Троицкая, Никоновская) вносится упоминание о ростовском хоробре (богатыре) Александре Поповиче и его послужильце Тимоне Золотом поясе (у сказителей образ этого богатыря-боярина до ХХ в. не дошел, вытесненный персоною Добрыни Никитича), павших с дружиною в битве при Калке.

Записи дошли в ряде старинных сборников, начиная с Х
VII – нач. ХVIII века [см. "Былины в записях и пересказах ХV II - ХV III в.в.", М.-Л., 1960]. Этот возраст гораздо старше (на два века) профессиональных записей нового времени - идя из эпохи, когда грамотность была широким явлением [ А.И.Соболевский "Образованность в Московской Руси ХV - ХV II в.в.", СПб., 1894], и проблем с фиксацией повседневно бытовавшего народного эпоса не было. Это было своего рода «койне».

Состав сборников говорит, что популярнейшими для русских граждан Средних веков были три сюжета: деяния Ильи Муромца, Битва русских богатырей с богатырями цареградскими и деяния Михайлы Потока. В прототипе этого богатыря (независимо от века возникновения былинных фабул), служившего при дворе Владимира Киевского и павшего жертвой его предательства, однако венчаемого не Киевским, а Черниговским епископом, не сложно угадать Михаила Черниговского – князя-Ольговича, врага Всеволодовичей (Мономаховичей).

Столь же определенно положение Ильи. Уроженец града Моровийска в Переяславской земле - как гласит первое известие о нём на Руси, фраза в литовском документе (служебной переписке) Х
V I века [см. В.Ф.Миллер «Экскурсы в обл. русского народного эпоса», 1892], чьим первым подвигом стало освобождение от осады Чернигова, Илья - эпосом переделан в Муромцы, в уроженцы Муромо-Рязанской земли, подвластной Ольговичам [Ю.В.Кривошеев "Муромо-Рязанская земля", Гатчина, 2003, с.с. 28-32]. Наидревнейший источник, сообщивший об богатыре Илье, дошедший доныне, зарубежный. «Сохранилась немецкая поэма ХIII века об Ортните, в которой упоминается Илья, русский из Новгорода, помогающий Ортниту добыть невесту. Илья там несет знамя с изображением льва, в бою не знает удержу, мстит поганым за гибель дружины. Он разбивает идолов в языческих храмах и крестит языческую царевну. Некоторые исследователи видят в этом герое Илью Муромца » [«Русское народное творчество», 1966, с.180, прим.3]. После битвы при Калке (1224) – гибели южно-русских князей, вызвавшей движение на всей удельной «лествице», действительно в Новгороде, традиционной вотчине князей-Мономаховичей, по выбору новгородцев недолго прокняжил Михаил Всеволодович - вынужденный отказаться от этого стола из-за сложности управления одновременно своим традиционным, Черниговским доменом и присоединенным перед татарским нашествием Галицким столом.

Как видим, народ грекофильской ориентации допетровских власть имущих возражал вполне определенно. Ему были недоступны богословские дефиниции, но идея превращения «Третьего Рима» в азиопский «новый Иерусалим» (читай – в новый Карфаген) им отторгалась.

***

В книге «Древ.Русь и Вел.Степь» названо событие из истории Древней Руси, не встречающее внимания в традиционной – «грекофильской» историографии (к каковой относился в т.ч. и сам Лев Гумилев). 1043 г. Святослав Ярославич Черниговский, чьими потомками были Черниговские князья, выходит из повиновения Царьградскому патриаршему престолу. Он устанавливает связи с очень древней Православной кафедрой в Мерве [Л.Н.Гумилев «Древняя Русь и Вел.Степь», М., 2001, с.271].

Так объясняется последовательное очернение Черниговских князей [см. там же] - проводимое в русском летописании, дошедшем доныне лишь в версиях, контролировавшихся Мономаховичами: волынской Ипатьевской, ростово-суздальской Лаврентьевской и Новгородской, выполненных Греко-русским духовенством. Мною затрагивался вопрос фальсификации истории христианизации Руси, в русских же летописях оказавшейся омоложенной на неск.веков [Жданович
«28 июля: Государственные празднования Рфии и фальсификаторы Русской истории», июнь 2010]. Внутренне она логична. Хотя греки и устранили из собственных источников известия о женитьбе Владимира Святославича на греческой принцессе, но возвышали персону его и его потомков на их родине они - именно из этих же легитимистских соображений.

 так же точно, как соперники Всеволода Переяславского – князья-Святославичи, оказались оклеветаны летописцами федераты Чернигова – половцы [А.Л.Никитин "Лебеди" Великой степи", «Наука и Религия», №№ 9-12, 1988], изгнавшие из Вост.Европы печенегов. В ХХ веке, на основании этих тенденциозных известий, «источником» россиянского псевдоязычества – акад.Б.А.Рыбаковым и его коллегами была искусственно сконструирована концепция «противостояния Руси и Степи», неправомерно распространяющая реалии Монгольского нашествия на Половецкую эпоху [А.Л.Никитин «Основания Русской истории», 2001, с.с. 415-420].

Как показали раскопки Южно-Туркменской археологической экспедиции [
О.Н.Бадер, В.А.Гаибов, Г.А.Кошеленко "Мервская митрополия", "Традиции и наследие Христианского Востока", М., 1996], епископия Мерва, по-видимому, существует уже в II в.н.э., - восходя к эпохе ап.Фомы.

Правила в Мервском княжестве династия, возводившая генеалогию к хорезмийской Мине.
Бируни пишет: «Некоторые хорезмийцы рассказывают, будто Мина была одной из цариц или знатных женщин и что однажды она вышла из своего дворца хмельная, в одежде из шелков, а время было весеннее. Она упала на землю, и одолел ее сон, и ударило холодом ноги, и она умерла» [Беруни «Избр.Произведения», Ташкент, 1957-1974, т. 1-й, с.257]. С тех самых пор, хорезмийцы справляли весенний праздник виноделия. Исходное имя царицы, по мнению В.А.Лившица [«Топрак-Кала…», М., 1984, с.189, прим.26], звучало как Минака (Маника). До нас дошел, благодаря скандальности своего содержания часто копируемый, пародийный роман «Вис и Рамин», в 1000-х годах написанный Фахр-ад-дином Гургани – чиновником при дворе Эртогрул-бека, основателя Сельджукской державы (Шота Руставели, слагая «Витязя…», был озабочен оппонированием ему – в те годы переведенному на грузинский язык, и сразу обретшему скандальную популярность). Когда «Вис и Рамин» издали в Европе, ученые - Г.Эте, Р.Ценкер, В.Ф.Минорский с удивлением обнаружили зависимость от его содержания – от тех преданий, что использовал для пародирования Гургани, - содержания известнейшего средневекового романа «Тристан и Изольда». Выдающийся русский ученый-эмигрант В.Ф.Минорский, мало-популярный на родине, исследовав сюжет, показал что ««Вис и Рамин» воспроизводит легенду, сложившуюся при парфянском господстве, в парфянских владениях. Он полагает, исходя из прозвания Мубада [законного мужа Вис] – Маникан, что эта легенда принадлежала к циклу сказаний о потомках дочери Афрасьяба Манижи» [Е.Э.Бертельс "История персидско-таджикской литературы", М., 1960 , с.с. 268-283], - подобно тому, как после Фирдоуси появилось множество подражателей, слагавших поэмы о деяниях братьев, сыновей и дочери Рустема. Так выясняется происхождение дастана, рассказанного Фирдоуси его служанкой и включенного в «Шах-наме», исток средневекового предания – перенесенного не только на Восток, но и на Запад.

Русы знали Мервскую митрополию давно [С.П.Толстов "Новогодний праздник "каландас" у хорезмийских христиан", СЭ, №2, 1946]. Принадлежа к ортодоксальной церкви [см. В.В.Бартольд «О христианстве в Туркестане в домонгольский период», «Записки Вост.Отд. Русского Археологического Об-ва», т. 8-й, 1893], но отделяемая от Константинополя враждебными странами, митрополия православных христиан Сред.Азии не подчинялась Греческому патриарху (в современном учебнике А.Дворкина «Очерки по истории Вселенской церкви» она ошибочно названа несторианской. – несторианский митрополит сидел в Самарканде).

Терпимая хорезмийскими шахами – мусульманами и языческими монгольскими ханами, она погибла лишь в Х
V в., уничтоженная «борцами за веру» Хромого старца Тимура – создавшими ту общественную систему Туркестана, что с паузой в 1870-х – 1910-х годах, существует по сю пору. С епархией погибли и её документы. Ещё ранее, при взятии в 1239 году татарами Чернигова, сгорело большинство Черниговских источников. И хотя какими-то черниговскими летописаниями, имевшимися у Еропкина, пользовался еще В.Н.Татищев, после Татищева черниговские источники потеряны.

Авторы, получившие образование до революции, читая «Слово о полку Игореве» - видели в нём апологию Черниговского княжеского дома [В.Г.Федоров «Кто был автором Слова…», 1956, с.142 и дал.]. Как справедливо отмечает С.Я.Парамонов (Лесной), уровень исследований после 1917 упал фундаментально. Это затрудняет критику исторической концепции Руси, сложенной по заказу княжеского дома Мономаховичей, самого космополитичного между потомков Рюрика. Советским историкам - эпитет «Гориславич» видится памфлетным, оскорбительным [«История русской литературы
ХI – ХV II в.в.», п\ред. Д.С.Лихачева, 1985, с.108]. А эпитет создан по вполне определенной индоевропейской модели [А.И.Зайцев «Формирование древнегреческого гекзаметра», СПб., 1994, с.68] - и данный Олегу Черниговскому, значит он в действительности Горящий Славою. Волею автора в финале «Слова…» Боян и Ходына - певцы Ярославовых времен (подобные иноку Иллариону) величают Олега каганом, т.е. Царем Руси.

Но в существующих текстах мы находим подтверждение догадке, сделанной Л.Н.Гумилевым.

В ряду с Михайлой Потоком, былины и их древние списки рассказывают о подвиге 12-летнего богатыря Михайлы Даниловича, и вероятно, под этим именем, говорят о том же самом прототипе, о Черниговском князе. Источник сюжета, по-видимому, среднеазиатский. Извод этой былин интересен очень редким сюжетом: предупреждением коня о грозящей смертельной опасности, данным герою человеческим голосом. Сюжету посвящено специальное исследование [А.И.Зайцев "Конь предсказывает гибель хозяину", в кн. "Этнография народов СССР", Л., 1971], автор которого, рассмотрев индоевропейскую традицию, к сожалению, упустил что в древнейшем источнике, повествующем о Рустеме, гибнущем точь-в-точь, как Михаил Данилович, тот тоже может получать предупреждение коня [«Согдийское сказание», см.: "Поэзия и проза Древнего Востока", М., 1973], что сглажено в хрестоматийном тексте Фирдоуси. Эта аналогия привлекается, ибо в эти же века светская книжная повесть Русь перенимает образ Рустема - Еруслана Лазаревича (ранее связанные с ним эпизоды, напр. рождения чудо-ребенка кесаревым сечением, как в былине «Дунай-сват», перенимались без заимствования образа персоны). А сама идея подвигов малолетнего богатыря, сменяющего отца (с поправкой на русскую специфику жанра: отсутствие для героя смерти в бою, заменяемой уходом в монастырь), могла быть заимствована из другой пехлевийской поэмы – «Предания о Зарере» («Айатгар э-Зареран»), древнейшей, полностью сохранившейся на средне-персидском языке - в очень старой ранне-сасанидской обработке [см. там же].

Летопись сообщает, как в 1044 г. состоялось торжественное перенесение в Киевскую великокняжескую усыпальницу останков князей Ярополка и Олега Святославичей, погибших в язычестве (хотя Ярополк, по ряду известий, и был крещен латинскими миссионерами), над которыми теперь было совершено посмертное крещение.

Византийское богословие «по-украински» ригористично, как связанное с эллинской верой в предопределенность бытия, безусловной уже для Гомера. «В ад – значит в ад», - говорит оно, совсем как врач-реаниматор из анекдота («…Доктор, а может быть меня в реанимацию? Нет, голубчик, раз сказано в морг, значит в морг!»). С этих позиций, сообщенное летописцем - бессмысленная нелепость. По Православному вероучению - абортированные младенцы горят в аду (как некрести), матушка же их, вовремя принесшая священнику (Богу) покаяние, будет блаженствовать за гробом в Раю, созерцая их мучения и радуясь за свою участь. Нас возмущает подобная мораль - мы были индетерминистами (отрицали предопределение), уже во времена Прокопия Кесарийского, этого еллинского диссидента под христианской личиной, что он с удивлением и констатирует, сообщая об воззрениях «варваров»-славян. В Византии - даже детей крестили лишь в отрочестве, совсем как ныне поступают протестанты. Русская церковь, как известно, смотрит на это иначе, делая своими членами новорожденных, под ответственность восприемников. А Мервский митрополит, как мы видели из рассказа ат-Табари, считал возможным похоронить по-христиански даже Йездижерда - шаха-огнепоклонника, лишь внука христианки Ширин. И это сообщение служит живейшим подтверждением гипотезы, отрицающей подчинение второго по величине княжеского дома Руси константинопольским папо-цезарианцам.

Р.Жданович

*Напомню, что монархия создается на Руси лишь Дмитрием Ивановичем и Василием Васильевичем в ХV веке, но еще в 1613 году Романовы, принимая присягу подхалимов (нареченных «историками» «земским собором»), рассматривали Русскую Державу как собственность своего рода (не кесаря-монарха). Пересмотрит это воззрение лишь Петр, переняв голландский – юридический взгляд на государство. (прим.авт.).

· Вернуться на страничку новостей

Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
© За Русское Дело.