WWW.ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 

Г.Н.Бренев и современное состояние палеоисторической науки

Постановка вопроса

Уже «Гомеру известны погребальные игры в честь Эдипа, победителя кадмейцев» [Немировский, 2000, с.159, прим.2, ссылка]. «По первоначальной версии мифа Эдип считался сыном богини Земли. …Одиссее известна мать Эдипа Иокаста, наложившая на себя руки от отчаяния, после того как она прокляла сына. Согласно Гесиоду, Эдип царствовал в Фивах во время ужасной войны из-за стад…» [там же, с.148]. Параллель его подвигу, как ни странно, отыскать мы можем в Авесте (Ардвисур-яшт) и пехлевийской литературе, сообщающих об Йоште Фрияне - одном из первых последователей Заратуштры, чьих внуков пророк поминает в Гатах. «По одной из версий, упомянутой иранским исследователем Рахимом Ашах, Эдип убивает Сфинкс жертвенным ножом, подобно тому как Йойшт Фрияна убивает колдуна Ахтью ножом для подрезки прутьев барсома - тоже ножом жертвенным (см.; Aљah R. 1989. S. 15). В награду за освобождение Фив Эдип провозглашается царем», - пишет сотрудник Ин-та Востоковедения [Амбарцумян, 2000]. Это не должно удивлять. «А.Гетце приводит латинские переводы древнейшего известного фрагмента, приписываемого Гиппократу, весьма близкого по содержанию к 28-й главе Большого Бундахишна. Затем он сравнивает оба текста и датирует их. Источник Бундахишна, по его мнению, может относиться к IУ в. н.э., текст псевдо-Гиппократа – к У в. до н.э.. И однако же, полагает Гетце, текст Бундахишна следует считать более древним, чем текст псевдо-Гиппократа, т.к. система соответствий в Бундахишне дана стройно и «правильно», а в греческом тексте – явно смазано и искаженно. К тому же греческий текст представляется местами переводом с персидского. По мнению Гетце, филологический анализ оказывается здесь более убедительным, чем формальная датировка текста » [Бертельс, 1997, с.27]. Об истории сложения протографов мы, к сожалению, доныне не можем говорить ничего определенного. Но известна микенская живопись – источник 2-го тыс. до н.э. И ее иконы показывают нам безвестного героя, попирая ногой поверженную Сфингу, готовящегося перерезать ей горло. Можно заключить, что предание об фиванском витязе, освободителе отечества от чудовищного херувима (крылатой химеры с человеческим ликом) - пожирателя путников, бытовало еще среди ахеян (еще в индогерманскую эпоху - до писаной литературы).

Из распространенных ныне -  советских адаптированных пересказов эллинских мифографов, осложненных мифологией современной - декадентской, ушло то, что Сфинга, как явствует, например, из речи Диона Хризостома [см. «Ораторы Греции», 1985, с.305], наслана была на фиванцев - не затем, чтоб состязаться с ними в загадывании загадок, но чтоб - пожирать их детей. Памятуя, что Кадмея в прошлом финикийская колония, подобная Карфагену (подобная таким эллинским градам как Саламин - Шломо, Аттика, Итака – Утика, Эфес - Эдесса), мы получаем расшифровку образного ряда, ибо финикийские – и вообще западносемитские племенные божества, не исключая и Ягве [см. Церен, 1986, с.с. 261-263], требовали жертвоприношения первенцев.

…Эта повесть утрачена в греческом оригинале, хотя сохранилась в древнерусском переводе [Веселовский, 1885]. Идя с ложа, купец Пуливач слышит беседу голубей. Птица говорит: «будет у господина нашего радость, жена родит ему сына, нарекут его Андреем, и убьет тот отрок отца, растлит триста дев-стариц [монахинь], а мать возьмет в жены». Испугавшись страшного прогноза птиц Афродиты, Пуливач приказывает, едва родится чадо, распороть ему брюхо и пустить в море, привязав к доске.

Рождается мальчик – уже своим полом подтверждая страшный прогноз, и наложница выполняет волю отца. Но волны выносят доску к монастырю, и черница, шедшая по воду, находит младенца. В годы, предшествовавшие арабскому вторжению, медицина Леванта была на высоте, и сёстры спасают мальчика, зашивая ему чрево. Он воспитывается при обители, вскормленный козьим молоком, подобно Зевсу, обучаемый грамоте.

Добро, однако, не идет споро созревшему сириянскому юноше впрок. 15-ти лет, он растлевает сестер обители, не исключая и игуменьи. Взаимно покаявшись, они изгоняют Андрея, и тот, «прииде во град Крит», подобно блудному сыну, нанимается сторожить виноградники своего неузнанного отца. Однажды охрану решил проверить сам хозяин. Он идет ночью в сады, но страж, услышав и не узнав, стреляет на звук, убив своего господина. Похоронив хозяина под яблоней, убийца признается своей госпоже, и будучи привлекателен собой, женится на ней. На брачном ложе, по страшному рубцу, мать узнает собственного сына – совершившего теперь, вдобавок, деяние кровосмесительства.

Мать отсылает Андрея, за разрешением страшного прегрешения, к своему духовнику «во град Крит» (вменение ответственности в древности было объективным, не принимая во внимание наличие умысла со стороны виновного). Тот отказывает гостю в отпущении страшного греха, и сын-муж в ярости убивает его. То же происходит с 2-м и 3-м священниками, хоть кающийся, пред каждым новым убийством, напоминает: «Христос приде в мир призвать грешных на покаяние; ты же, иерей, не хощеши простити мя во гресех моих; рече Еваньели: Аще свяжете на земли, будет связан на небеси, аще разрешите на земли, будет разрешен на небесех». Лишь епископ Крита находит выход: посадить грешника в погреб, дав ему писчие принадлежности, с наказом – сидеть в заточении, во искупление греха, пока погреб не будет заполнен землей. Матери же его, сквозь прорезанные ноздри, был наложен замок, ключ – выброшен в море, с наказом ходить по миру, и Бога славить, прося милости о своем согрешении, доколе море не выдаст ключа.

30 лет сидит Андрей в погребе, «моляся Богу о своем согрешении и приводя душу свою во многие притчи, и каряше себе, и сложи канон, иже поется в Великий пост в пятыя недели в четверток». Так мы узнаем о происхождении молитвы, вдохновившей некогда такого последователя блж.Августина, в мировоззрении и в деяниях, как А.С.Пушкин (чей 1-й сын был рожден одной из его крестьянских наложниц, Ольгой Калашниковой), сложившего посвященные ей стихи «Отцы пустынники…».

По истечении срока, пойманная рыбаком для епископской трапезы, рыба приносит в своем желудке ключ, выброшенный некогда. Епископ отмыкает замок Андреевой матери, постригая её в иноческий чин, и идет к ее сыну. «Андрей же седяше на верху погреба, дописывает 9-ю песнь канона Великого; и тогда епископ Критский восхвали Бога Господа нашего Иисуса Христа, яко сподобился Андрей приятии прощение грехов своих, и постриже епископ Андрея в иноческий чин, и принесе епископ канон той, что сложил Андрей, в церковь, и прочьте его всем людем вслух, на каждом тропаре метание поклонов положить людям всем повеле, и тако епископ похвали Бога вельми Господа нашего». Епископ просит Андрея пробыть в его монастыре три дня, а на четвертый придти и похоронить его, после чего на 30 лет Критская епархия переходит под руку епископа Андрея.

Современные ученые склонны приписывать создание повести древнерусским книжникам - отрицать наличие византийского первоисточника [Климова, 1988], раскрывавшего бы таким образом происхождение Великого покаянного канона, Вел.постом зачитываемого в Православной церкви. Это не представляется убедительным. Даже такие явно нехристианские древнерусские памятники, известные нам, как «Слово о полку Игореве», «Слово о погибели Русской земли», чужды заимствований из эллинской литературы. Здесь – мы видим их в полном объеме, начиная с биографии Эдипа, и заканчивая «кольцом Поликрата», в виде ключа – возвращаемом владельцу рыбою. Происхождение памятника византийское, и создание его необходимо относить к доиконоборческим временам, т.е. непосредственно к эпохе св.Андрея Критского, ибо византийская литература иконоборческой эпохи и после неё – относительно сохранна.

И мы можем сравнить еллинского язычника Эдипа – и его левантийского последователя, видевшегося христианам образцом святости, в части той самой, «первородно-» переданной, наклонности ко греху, чье описание составило основу Великого канона, столь ярко живописуемой им (так, что это потрясло самого Пушкина).

Я далек от мысли - приписывать историческому Андрею, еп.Критскому, уроженцу Дамаска, от совершеннолетия – с 14 лет подвизавшемуся в Лавре св.Саввы в Палестине, деяния, описываемые Повестью (еврейское и вообще семитское совершеннолетие мужчины наступало в 14 лет, этот рубеж переняло и законодательство СССР-РФ). Хотя, заметим, автор её исходил из текста того Канона, что сложил еп.Критский: «…подражая Рувиму, я совершил, несчастный, законопреступное дело пред Всевышним Богом; я осквернил ложе мое, как тот отчее. …Ты слышала об Авессаломе, как он восстал на природу, знаешь омерзительные поступки его, которыми он обесчестил ложе отца; но ты сама подражала его страстям и сластолюбивым порывам. …Увы, душа моя, ты соревновала с Адамом в мерзостях, сделалась прибежищем плотских нечистот и поганым сосудом страстей» и т.д..

Сравнению подлежит то, что рассматривалось как допустимая и «понятная», «естественная» граница прегрешения. Граница, перейдя которую - еллинский язычник не только перестает испытывать физиологическое наслаждение, но вырывает себе глаза с горя и, спасая родину от вызванного гневом языческих божеств мора, обрекает себя на вечное изгнание, скитаясь до добровольного нисхождения в Аид.

Благочестивый византиец, напротив, полагал естественным для грешника, допущенного в женскую обитель, растление трехсот «невест Христовых» (не роман, допустим, с одной из них, понятный по молодости!) - которым тот был обязан всем, не исключая и жизни, бракосочетание со вдовой убитого господина (своею матерью), наконец, яростное истребление шокированных его преступлениями и отказавших в покрытии их священнической епитрахилью богослужителей.

Это интересный факт, ибо история цивилизации первого – писалась последним. И мы, например, по заветам Нового времени восторгаясь эллинским обществом, противопоставляя его ханжескому христианско-византийскому, восторгаемся и приписанной эллинам христианскими обличителями «свободой нравов».

Оная свобода - по мусульманским меркам - была немалой, особенно в торговых центрах (Навкратисе, Родосе, Кирене), но, однако – далеко уступала таковой, имевшей место не только в языческой Антиохии, но и в христианском Константинополе… В отличье от азиатов, еллины не стеснялись обнажаться публично (см. пояснительную реплику Геродота, при описании беседы Кандавла Лидийского с Гигом) [Геродот, кн. 1-я, гл. 7-13], но в части сластолюбия - их воззрения оставались при этом сугубо консервативны; и по разврату - византийская цивилизация сугубо превзошла еллинскую… Тот буйно-эротический - «политизированный» садо-мазохистский экстаз, что неизменно всплывает над «заповедями», номинально артикулировавшимися при богослужении, в описаниях византийскими историографами зверств, чинимых в Константинополе при народных восстаниях и их подавлениях, в Античной Элладе видится лишь намёком. Казнь тирана Поликрата (посаженного на кол Оройтом) шокировала Геродота настолько, что он - азиатский уроженец, подданный Карийского князя и Персидского шаха - не решается живописать ее. Эллинские наемники фараона, командир которых перебежал на сторону персов при завоевании Египта Киром Великим, начиная битву, закололи перед строем сыновей предателя и демонстративно причастились их кровью, в знак верности клятве. Анна Комнина упоминает уже об ином обычае греческих воинов своего отца, императора Алексея: перед битвой варить в котлах детей плененных турчанок, кропя десницу этим зельем.

Может быть, сравнения требуют от нас поразиться выдающемуся аморализму левантийской цивилизации, вместе с иудаизмом и грекоязычным сиро-египетским христианством поработившей Европу? Это предположение столь же ошибочно. Левантийское общество было ВЫСОКОМОРАЛЬНО, мораль была иная, далекая от нашей. Но для превращенного в идейно-нравственную догму мазохистического комплекса, что цветет под пером Ф.М.Достоевского, унаследованного оттуда, для того подспудного садизма, выходившего из плохо дисциплинированного подсознания, что всю жизнь давили в себе св.прв. Иоанн Кронштадтский и Л.Н.Толстой, в настороженном к эмоциональному экстазу обществе классического язычества просто не возникало места.

***

Вы держите в руках уникальную книгу - здравье автора которой, ученика профессора юридического ф-та Петербургского ун-та Л.И.Петражицкого, возглашали Соловецкие узники на Пасху 1934 года, кому издатель «Русской Газеты» в САСШ в т.г. писал: «…Вы подняли чрезвычайной важности дело, Вы русский дух воскрешаете… Глубинный русский народный дух, так угнетенный, так забитый и забытый всеми нами, несмотря на то, что за последнее время народилось не мало национальных группировок и о национализме теперь говорят в том же стиле и духе, как когда то говорили о социализме... Но все это не то. А вот у Вас чувствуется победоносная гордость, что Вы русский и этой победоносной героической гордостью Вы заражаете каждого, кто читает Вашу книгу».

Уникальную, не только потому, что оригинал издавался в 1934 году на гектографе, за пределами нашей страны; не только потому, что в 1929 Зарубежный отдел Политического Управления НКВД посылал агентов для похищения либо физической ликвидации её автора, - с 1909 отошедшего от политики военного химика, с самого 1917 года безвылазно сидевшего на хуторе в Финляндии - отпаиваясь медом и молоком, после отравления боевыми ОВ в Первую мировую войну, занимавшегося исследованиями за собственный счет. «…Сама техника лаборатории рефлекса победила нервную энергию (психику) наемных чекистов», - констатирует в письме к Наркому Обороны СССР автор, предсказывая Ворошилову: «Вы будете в ближайшее время раздавлены ходом событий».

Не менее поразительны «предсказания прошлого», делающиеся им – в годы, когда открытия Жана Корбеля, Якова Гаккеля, Константина Волосовича были неизвестны (либо малоизвестны) [см. Жданович, 2008], и нордическое происхождение Белого человечества, независимое от зарождения цветных рас, могли предполагать лишь очень смелые исследователи.

«Григорий Николаевич Бренев родился в 1888 году на Кубани в станице Березовской на реке Бейсуг в семье кубанских казаков. Кроме него в семье было два брата: Николай и Василий, оставшийся рано сиротой и усыновленный его дедом. Василий впоследствии стал священником и служил полковым священником в крепости близ афганской границы, а позже судовым священником на Черноморском флоте. Во время Первой мировой войны отправился на фронт в составе Туркестанского полка. После одного из боев, когда целиком погиб офицерский состав, он с крестом в руках повел солдат в атаку. Немцы отступили. Ему удалось вызволить из окружения 400 солдат, знамя полка, кассу и две пушки. Во время прорыва он был контужен и вынесен солдатами на руках. За свой подвиг он получил от царя золотой крест на Георгиевской ленте. Впоследствии он служил священником в Севастополе. Второй брат – Николай был врачом и писателем. Он сотрудничал с А.Аверченко в журнале «Новый Сатирикон» под псевдонимом В.Чёрный. Во время Гражданской войны работал врачом в одной из Петроградских больниц. Затем он был секретарем журнала «Бегемот» в Ленинграде », - сообщает об авторе книги Вадим Кустов, - «Ещё в юности Бренёв приобщился к революционной деятельности у себя на родине и вошёл в ряды социал-демократической партии. Свою активную политическую деятельность он продолжил уже в Пскове в среднем сельскохозяйственном училище, которое готовило специалистов для северо-западных губерний России. К началу первой русской революции здесь действовала большая социал-демократическая организация, которую возглавляли преподаватели училища. В 1907 году организация была разгромлена, и многие её активные члены, в том числе и Бренёв, были арестованы и сосланы в Вологодскую область. Политическая деятельность Бренёва в этот период нашла свое отражение в литературе, посвященной революционным памятникам Пскова, вышеупомянутый совхоз-техникум вошел в число историко-революционных памятников Пскова.

Позже Григорий Бренев поступает в Петербургский университет… Этот …период биографии Бренёва очень схож с биографией его сверстника, также ученика Петражицкого, выдающегося ученого – социолога Питирима Сорокина, который подробно описал свою жизнь в автобиографической книге «Дальняя дорога». В ней он рассказывал о своей революционной деятельности вначале у себя на родине в Вологодской губернии, а затем в годы учебы в Петербургском университете », - пишет в современном университетском издании Вадим Кустов [см. «Потаенное», 12.08.2010]. …Русское национальное движение доныне, с советских времен заражено многими идеологическими мифами. Необыкновенно устойчив миф «легитимистско»-монархический – охранительный, зачастую находящий себе «теологическое обоснование» [см. «Обвинения во оправдание», 1999, с.с. 23-25], миф о благоденствии Русского народа до антирусской революции февраля-октября 1917 года, под скипетром Романовых (Голльштейн-Готторпов). Потому, известие о революционной борьбе автора книги в 1905-1909 годах, участии его, подобно иным видным национальным идеологам – Николаю Чайковскому, Григорию Алексинскому, в вооруженной борьбе с монархическим режимом, у многих встретит отторжение. Эти представления, как и многие иные мифы – злонамеренно мифологизировавшие Историю Русского народа [Жданович, 2010], требующие толстых книг на специальное опровержение, очень быстро разрушает простое знакомство с демографической статистикой.

Источники советских лет - искажавшие дореволюционную статистику ради доказывания доктринального тезиса «национального угнетения» инородцев в низвергнутой Империи, сообщают, однако, немало интересного. Население тогда росло быстро, и мои преподаватели партийной истории, преподававшейся в советских технических вузах, «мимо» партийных учебников, легко объясняли это нехитрое «достижение» романовской демографии. По условиям своего хозяйства, крестьяне требовали от Столыпина не разрушения общинного землевладения (читай – разрушения правильных севооборотов, к началу ХХ века начавших проникать в крестьянское хозяйство), а лишь изменения правил наделения – по числу взрослых работников обоего пола в семье. Законодательная же норма предписывала разверстку земли на «дармоедов»: по числу едоков мужского пола. Так крестьяне принуждались экономически к знаменитой николаевской рождаемости – к производству (и перепроизводству) сезонных поденщиков, предельно низкооплачиваемых, которых перед войной 1914-1917 г.г. лишь в соседние германские государства - трудиться на бауэров, даруя им экономическое и сексуальное процветание - из России каждым летом приходило до 10 млн. работников и работниц.

Средняя продолжительность жизни в «многонациональной» - подобно СССР - Российской империи в 1897 г. составляла 30 лет у мужчин (выросла за 40 лет на 6 лет) и 34 года у женщин (соответственно, на 5 лет) [«Демографический Энциклопедический словарь», 1985, с.434]. В Великобритании, в национальном государстве, - в стране работных домов и законов о борьбе с бродяжничеством - она превысила 30 лет уже в ХУ II веке, в 1840-м достигла 41 года [там же, с.56] - предела, допускаемого тогдашним состоянием урбанистической медицины (до открытия необходимости стерилизации, до появления антибиотиков). Но это цветочки. «Демографический Словарь» называет детскую смертность с разделением по национальностям. В те годы прибалтийские нищие арендаторы не причисляли себя еще к «европейским нациям», таковою нациею - считались их господа, остзейские бароны. Но из 100 мальчиков у эстонских и латышских крестьян до 10 лет доживало 69, литовских – 66. Украинских – 60. Даже среди башкир и татар – тюркских народов Поволжья, живших в суровом континентальном климате, связанных множеством религиозных и обрядовых ограничений (на употребление свинины, на женский крестьянский труд), - таковых было 58 – 55 на сотню. А из 100 великороссов – до 10 лет доживало лишь 47 [см. там же, с.435]. «Государствообразующий» Русский народ в безродном «идеократическом» государстве оказался размыт этнически сильнее всего – и именно он поставлен был в помещичьей Православной империи в «искусственно угнетенное положение», в точности по будущим рецептам Ленина и Бухарина [Жданович, 2009].

У лучших представителей национально-русской интеллигенции - в отличье от русскоязычной интеллигентской «патриотовщины» современности, это вызывало ту реакцию, что они противовставали «православному царству» [Волин, 2001] - с оружием в руках. Пулей нагана и бомбою-македонкой, – этим оружием македонских четников - изобретением славянских националистов, сражавшихся против османских поработителей, - защищая права Русского народа, аналогично попранные компрадорским Царством. Не побоимся сказать, лишь диверсия исторической науки Х I Х века, сконструировавшей мифический «русский народ» - народ БЕЗ его славной древней истории, подобной истории италиков, индусов, греков, ассиро-вавилонян – истории реальной, немцев, евреев, китайцев – истории измышленной в политиканских целях, убедив общество в отсутствии многотысячелетних русских традиций, отдала Русское движение во власть экспортируемых в Россию космополитических учений.

Метод ученого

Ученый вторгся в доселе совершенно неизвестную область нейро-физиологии. Он изучил связь рефлекторной деятельности с репродукцией речевых актов (возможной как акустически, так и визуально, в т.ч. начертательно) – с материальной стороной того явления, каким является человеческая речь. Допустим, произнося сакраментальное выражение, мы в слове «мать» непроизвольно растягиваем первую гласную, хотя она и так принадлежит к долгим. А почему, ведь старославянский начальный слог гласных не удваивает? Нарушение закона, рисуемого «нормализованной» филологией, загадывает загадку, раскрываемую вместе с происхождением выражения. Борис Федорович Поршнев, выдающийся ученый ХХ века, высмеяв досужие обывательские гипотезы – папу ль, маму ли назовет русский младенец в первом произносимом слове, указал, что это почти всегда оказывается полемический ответ, ответ на самую неприятную реплику родителей: отглагольное существительное «льзя!» [Поршнев, 1974]. Случайность ли, что это слово отпочковалось от выражений льга- (легко), лежать-, ложа-?

Последователь академика Павлова, ставя эксперименты, Бренев пошел дальше творца экспериментальной психологии и нейро-физиологии. И.П.Павлов – был научный атеист (это ныне искажается до наоборот, благо, диссидентствуя перед большевиками, ученый не только носил царские ордена, но и демонстративно крестился на купола закрываемых безбожниками храмов). В 1924 в беседах с Павловым – гостившим тогда в Келломяках (Комарово), где писал павловский портрет их общий знакомый И.Е.Репин, Бренев « развивал также свою теорию, что пищевой рефлекс основан на питании, а для того чтобы питать, надо создать то, что питать. Отсюда он делал вывод, что религиозный рефлекс, как бы он ни выражался, важнее пищевого. Он считал, что религиозный рефлекс создал цивилизацию на земле. …Он считал, что даже животные и насекомые способны испытывать религиозные чувства, но, конечно, выражая их иначе, чем человек », - пишет Вадим Кустов. Насколько интересен его путь показывают результаты исследований, ведшихся в Нацистской Германии. В 1940 году У.Черчилль отдал приказ добивать парашютистов и расстреливать спасательные плоты, на которых дрейфовали в водах Атлантики сбитые над нею германские летчики, не подбирать тонущих военных моряков (из 2-тысячного экипажа ЛК «Бисмарк» с воды было поднято лишь ок. 80 человек, в звании не выше лейтенанта). И Германия остро нуждалась в средстве, позволявшем возвращать к жизни замерзших. Всемогущая германская фармацевтика решить задачу не смогла. Однако выяснилось, что смертельно переохладившийся человек может быть оживлен горячим женским телом. Но лишь одним – положенные к двум и более самкам, замерзшие отходили так же плохо, как и отогреваемые традиционными способами. Оказалось что исторически - семейство homo- физиологически моногамно. Хотя это полностью противоречит факту социальной полигамии человека, детерминированному физиологией неоантропа – эволюционно приобретшего необычно крупные размеры, долгий срок внутриутробного развития плода, роста и вскармливания его, когда самка асексуальна, но семейно-зависима от самца (ввиду развития полового диморфизма, приспособленности телосложенья к родам крупных плодов).

***

Методом мэтра были наблюдения над пищевым рефлексом – «самым легким для учета» (Павлов), простым и удобным для экспериментального изучения, - что необходимо на начальных его этапах. Ныне – психологическая наука отступилась и от этого своего уровня, присутствовавшего при зарождении, и её школы сейчас – являют корпуса схоластических предположений, ни на чем, кроме произвола создателей, не основываемых.

Г.Н.Бренев исследовал сферу половых рефлексов - хрестоматийно связуемую с именем венского психиатра З.Фройда - в той их связи, что представляется религиозными верованиями, отражаясь в таком зеркале человеческой цивилизации, как палеография.

Можно сказать, он поставил на научную основу то, что у ученика и оппонента Фройда, у К.-Г.Юнга так и осталось мифологической схоластикой. В те годы велись исследования саратовского врача П.П.Подьяпольского, открывшего связь между словом, еще даже не прозвучавшим, лишь формируемым в мозгу понятием, и образом – приводящимся ему в соответствие (в мозгу расово идентичного реципиента). Не ясно, был ли знаком Бренев с опубликованной в русской провинции статьей, но его исследования опирались на лишь открытое и еще даже не проинтерпретированное положение [П.П.Подьяпольский «Об отгадывании мыслей», 1918, см.: Мишкина, 1994], понимание которого - стало возможным в наше время, после исследований лабораторий д.м.н. Л.А.Чистович и д.м.н. А.Р.Лурия [см. Поршнев, 1974, гл. 4-я].

«С огромным терпением я работал над палеографией, древними письменами всего человечества, исследуя в лупу каждый завиток знака. Что это было начертание религиозно-полового рефлекса я уже детально знал, но мне нужна была точная дифференциация мужской и женской идеи; затем эволюция рефлекса под ударами смертельной борьбы идей двух "непримиримых" половых начал в БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ: белой идеи Бога Отца и цветной религии Великой Маать. Я физиологически разложил азбуку, установил эволюцию и "двойственность" звуко-знака и теперь могу на тему каждой буквы написать отдельную книгу. Мы говорим "красно" потому, что …каждая буква нашей речи полита океаном человеческой крови и слезь в соревновании идей цветной цивилизации», - пишет Бренев. Имел ли на это право исследователь научный – не только публицист, после 1917 увидевший въяве из Финского порубежья то, о чем пророчески предупреждал некогда Достоевский?

Приходится задаваться данным вопросом, ибо «…большинство выдвинутых в Х I Х – ХХ веке теорий, объясняющих возникновении и функционирование религиозных верований и мифов, ПОЛНОСТЬЮ ошибочны. Лишь немногие из них ошибочны частично …» [Жмудь, 2005, с.4].

Да, имел, и открытия палеонтологов и археологов ХХ века показали то, что 100 лет назад было гипотезой, неловкой для строго позитивистского образа мышления. «Венская культурно-историческая школа во главе с патером Вильгельмом Шмидтом… отстаивает теорию прамонотеизма, этического монотеизма как первоначальной религии всего человечества, так что все остальные формы религиозных верований представляются ей вторичными. Собранный огромный материал, по общему мнению специалистов, не говорит в пользу прамонотеистической точки зрения, но неопровержимо показывает ошибочность схем прямолинейной эволюции религиозных верований от элементарных к более сложным. Я упомяну здесь только поразительное явление, наблюдавшееся у целого ряда народов с примитивной материальной культурой, например у многих индейских племен, живших типично родовым строем. Это почитание так называемого deus oriosus, «досужего бога», верховного благого божества, которое далеко от людей и мало вмешивается в их дела. Представление о боге, давшем толчок миру и затем устранившемся, которое деисты считали великим достижением эпохи Просвещения, оказалось в существенных чертах свойственным племенам, лишенным письменной культуры» [Зайцев, 2005, с.34].

***

Далее мы расскажем об открытии археологов, возглавлявшихся А.Н.Рогачевым, словами известнейшего советского популяризатора науки: «пожалуй, в этот раз скелет был сильнее скорчен, чем те, что попадались прежде: колени подтянуты к грудной клетке, кисти рук поднесены к самому рту; вероятно тело перед погребением было крепко стянуто ремнями… Не вполне обычно было и то, что отсутствовали какие бы то ни было предметы из тех, чо клались обычно в могилу: ни кремневых ножей, ни украшений из бус. Удивляло еще одно: совсем близко от места погребения были заметны следы домашнего очага. Это редкий случай: взрослых мертвецов не полагалось зарывать внутри жилища. Но главная странность заключалась вот в чем. Какими были кроманьонцы, мы знаем хорошо: антропологи рисуют их нам как одну из самых красивых рас мира. Великаны, ростом до 190 см, великолепные бегуны на длинных ногах с высокими голенями, они обладали очень широкой грудью и на редкость могучими плечами. Берцовые кости ног были у них плоски и широки, вероятно, потому, что они больш.часть жизни проводили на быстром бегу, гоняясь за добычей; отдыхая же от охоты, они обычно сидели на корточках и обрабатывали свои кремневые орудия. Такими были кроманьонцы, такими же были и их скелеты, находимые в погребениях палеолитических людей Европы» [Успенский, Шнайдер, 1957, с.233].

Строение скелета не позволяет дать заключение о пигментации его обладателя, достоверное на 100 % [Алексеев, 1974, гл. 5-я]. Были ли кроманьонцы белокожими блондинами? Да, были. Даже если бы их неотъемлемым атрибутом не являлась охра – из смеси которой с жиром выделывалась краска, защищавшая кожу, уязвимую от солнечных лучей [Бахолдина, 2004], до изобретения одежды, мы располагаем мумиями гуанчей - последних «классических» кроманьонских европеоидов. Они пробрались на Канарские острова в незапамятные времена - когда в эпоху Оледенения океан стоял на 100-200 м ниже, и до испанской колонизации не обладали ни малейшими представлениями о мореходстве. Их костяки были массивны и долихоморфны, кожа - бела, волосы – русы. Этот же светлопигментированный тип - в грацильной форме (обусловлено отходом от чисто мясного питания и шариатским понижением брачного возраста), сохраняется среди туарегов Мавритании и Марокко [см. Лот, 1984], при том что обращенные арабо-берберийскими завоевателями в веру Магомета, в эпоху джихада, они похищали женщин у христианских народов средиземноморского – темнопигментированного европеоидного типа…

Теперь же, как рассказывают Лев Успенский и Ксения Шнайдер, «перед исследователями лежал костяк совершенно другого вида, кости человека низкорослого, совсем иначе сложенного. Череп, кости лица – всё было иным. Кто же он? Почему не похож на всех остальных? Почему и похоронен по какому-то другому обряду? Загадку эту взялся разрешить известный ученый-скульптор М.М.Герасимов. Он завладел костями и черепом и на долгое время закрылся с ними в стенах своего московского кабинета. И вот из его рук вышел скульптурный портрет человека с маленькими глазами под тяжеловатым лбом, с крупным, закругленным носом из тех, которые по форме сравнивают с ятаганом. Если он и походил на современных людей, то уж никак не на европейца, а скорей на темнокожего жителя Африки» [Успенский, Шнайдер, 1957, с.234], а еще более – на аборигена Новой Гвинеи. «Изучение костяка показало, что ходил этот человек на полусогнутых ногах, слегка наклоняясь вперед» [там же]. Открытие не было сенсационным. «В 1906 г. в местности Гримальди у французской границы в «Гроте детей» были открыты скелеты юноши и пожилой женщины. По росту, по виду черепов, по многим особенностям строения костяка эти «гримальдийские люди» очень походили на человека, открытого в Костенках» [там же]. С этим расовым типом, господствовавшим в эпоху Ориньяк (30 тыс. до н.э.), неотъемлемым атрибутом человеческих стоянок становятся «палеолитические Венеры» - резные идольчики беременных или рожающих матрон с гипертрофированно-материнскими формами, но лишь с обозначенным условно овалом или не обозначенным вовсе лицом, как будто вовсе не интересовавшим скульптора. Носили их, по-видимому, как амулеты – на шее, причем висели они на груди головой вниз, цепляемые за выдающиеся формы ног и «нижнего бюста».

Насколько правомерно протяжение древнейших космогонических идей, обуславливающих весь «код» цивилизации, из палеолитической древности – в современность?

Древнейшая урбанистическая цивилизация протянулась от Анатолийского нагорья до нагорья Ирана, и хотя её создатели лишь начали переходить от собирательства к земледелию, ими возводились многометровые циклопические стены, охранявшие их поселки. Вероятно, делалось это не из одной прихоти. «Еще неск.лет назад многие ученые на Западе доказывали: самая древняя цивилизация на земле – шумерийская. …Но результаты радиоактивного анализа …не оспоришь. 9 тыс. лет назад, …в Хаджиларе и Чатал-Гуюке на протяжении 2 тысячелетий существовали сельские земледельческие общины. Крестьяне времен неолита здесь уже приручали домашних животных и занимались скотоводством. Они знали и рожь, и ячмень, и овес, и горох. …Несколько маленьких комнат, квадратных, по 5-10 м2, выходили в общую «залу» - комнату побольше. …В более зажиточных домах лестницы вели на второй этаж. Стены обмазывались замазкой, в богатых домах – красной. …Мертвых хоронили прямо в доме, в подполе. Сотни скелетов обнаружили археологи – на левом боку, с поджатыми ногами, лицом всегда к стене. В одном лишь доме в Чатал-Гуюке Мелларт нашел 32 скелета – целое фамильное кладбище! В большинстве случаев это были женщины и дети, мужчин оказалось сравнительно мало. И не удивительно: наверное, в ту суровую пору немало мужчин гибло вне дома – во время бесчисленных стычек, на охоте. Женские захоронения были больше, украшались богаче. Матриархат? Здесь жили люди крепкого телосложения, высокого роста: мужчины в среднем 180 см, женщины – 175. Но умирали рано: в среднем в 35 лет. И было уже социальное неравенство. Лишь несколько скелетов были окрашены в красный цвет. Больш.часть – в зеленый и голубой. Но были и такие, которых вовсе не покрывали краской. И рядом с ними не лежали дары» [Варшавский, 1965, с.с. 69-70]. «…Советский ученый В.М.Массон… утверждает: в 10-м - 6-м тыс. до н.э. существовали две крупные области, где складывалось земледельческо-скотоводческое хозяйство, которое предшествовало городским цивилизациям… Первая из этих областей – Восточное Средиземноморье. Вторая – Северный Иран и юго-запад Сред.Азии» [там же, с.71].

Северная граница древне-земледельческой – шумеро-дравидийской цивилизации на востоке Европы это Майкопская и Трипольская культуры. Металл приходит сюда из тех же месторождений, что некогда открыли и использовали, в бытность свою обитателями Месопотамии, шумеры: из Омана [ Черных, 1972 , с.61], - и в Предкавказье он таковым и остается [там же, с.с. 100-105]. Судя по местам, источникам ввоза сырья, это же – дравидийское происхождение имеет Троя [Блеген, 2002, с.51]. На западе левантийцы достигли Британских островов. Они оставили следы в антропологии валлийцев и ирландцев, но лингвистический субстрат арийскими завоевателями искоренен был полностью. Тем не менее, в языках завоевателей остались «смещения», чуждые индоевропейским языкам. По этим смещениям, с помощью сложнейших компьютерных расчетов, удалось определить тип языков, что повлияли, некогда, на речь бриттов и скоттов. Ими оказались семито-хамитские языки [О.Генслер, см.: Биркхан, 2007, с.95], близкие к современным языкам, как берберов так и египтян с евреями [там же, с.с. 95-97].

***

Мы много знаем об образе жизни палеонтропов (ранее именовавшихся неандертальцами) – зверей, на «элементной базе» тела каковых - зиждилась плоть возникшего вида homo sapiens, хотя, как признают ученые, «генетическая перестройка» тех троглодитов, что позволила бы прямое – эволюционное образование современного человека, была невозможна [Алексеева, 2000]. Это константа ибо различны даже темпы созревания, роста, возрастной изнашиваемости [см. Бужилова, 2005] - медлительнее нежели у палеолитического неандертальца - у верхнее-палеолитических неоантропов, неотличимых этими характеристиками от нас. “…Единственное, на что дает право археологическая статистика, это констатировать в мустьерское время обособление и консолидацию биологических популяций (не “предплемен”), связанных имитативностью, достигающей внутри каждой такой популяции огромной силы” [Поршнев, 1974, с.324].

О них – о палеоантропах теперь уже нельзя сказать, как долго говорила «марксистская» историография в СССР, будто сами они – тоже были людьми. Но при примитивности своей руки - позволявшей лишь изготовление грубых орудий, не выходя за рамки палеолитической техники, палеоантропы совершали такие, рационально не мотивированные действия, например, как возведение в пещерах «медвежьих выгородок». «ЗВЕРЬ» - кропотливо и старательно выкладывал из тяжелых камней что требовалось принести во глубину пещеры и подогнать по форме, своего рода «алтарные преграды», внутри которых «собирал коллекции» из тысяч черепов и передних лап древних – огромных, исключительно опасных пещерных медведей (при том, что, как показывает остеология, те не являлись значимым объектом охоты) [ Окладников, 1976 ]… Хоронили палеоантропы умерших во младенчестве – до срока, собратьев непосредственно в жилищах, под кострищами очагов, усыпая красной охрой. Захоронение в гроте Тешик-Таш, открытое и исследовавшееся перед войной, сохранилось хорошо. Покойник был сопровожден могильным памятником – кольцом срезанных черепных крышек горных баранов, с их роскошными рогами [см. Окладников, 1952 ]. Такие же надгробные кольца – древнейшие знаки Солнца на могилах (подобные нашим крестам!) – сопровождают иные могилы под кострищами, вероятно, полагая жизнь – телесный жар (это слова одного корня) умерших до срока питомцев отлетевшим через дымоход, должным материализоваться внове, с новым потомством. «Огонь – это олицетворение предков рода, и тем самым – кровного родства» [Поршнев, 1955, с.27] … Ближневосточные палеоантропы, погребенные в гроте Шанидар в Месопотамии [см. Бужилова, 2005], были опущены в могильную яму, по-видимому, выстланную цветами…

Эти находки – могут рассматриваться как наидревнейшие следы погребальных культов (различных), читаемые археологически, прослеживаемые в дочеловеческую эпоху. Также и археология рисует самостоятельное и независимое существование 2 археологических провинций в технике обработки камня: «тонкой» и грубой (почти не знающей развития), - северо-западной и юго-восточной (с примерной границей от Эмбы до Средиземного моря) – сохранявшихся палеолит и даже неолит [Формозов, 1977; Григорьев, 1979].

И это, в общем, согласно с тем, что знает о появлении религиозного чувства объективная психологическая наука.

То же, что сказано о религиях, м.б. сказано о досужих гипотезах [см. напр.: Якушин, 1985] происхождения языка (языков). Практически, можно говорить, что разделение язЫков складывалось от самого возникновения речи, и никакого общего «праязыка» не могло существовать в принципе [см. Поршнев, 1974, с.с. 377-378]. В «академической» лингвистике господствует ныне учение, сконструированное «замечательным российским [!] лингвистом В.М.Иллич-Свитычем (1934-1966)» [Петрухин, Раевский, 2004, с.35], позволившее объединить в общее семейство индоевропейскую, алтайскую (тюрко-монгольскую), дравидийскую, картвельскую, уральскую языковые семьи. Оный «разработал систему звуковых соответствий между ними, доказав [!] тем самым их генетическую связь, и подготовил праностратический словарь. …Насколько можно судить, ностратическая макросемья существовала до 12 – 10-го тыс. до н.э.» [там же]. Беспардонность «методов» Иллич-Свитыча, выполнившего социальный заказ доказательства формулы, что де, «русский и ниггер – братья навек», отмечалась [см. Кобычев, 1977, с.с. 135-138]. “Исходное свойство человеческой речи - …внушение” [Поршнев, 1971, с.11], суггестия, и история развития нашего вида – это история развития навыков контрсуггестии [см. там же, с.с. 13-14]. Как показали исследования Людмилы Чистович, любой речевой акт индуктора перед восприятием «проговаривается» реципиентом [Поршнев, 1974, с.425, ссылки], как и перед собственно произнесением его, перед командой к собственному действию. “Непонимание прикрывает человека от суггестии. При этом непонимание наиболее радикально на уровне фонологическом, когда вообще невозможно восприятие и репродукция слова (а без этого не м.б. акта внушения). Здесь контрсуггестия состоит как бы в фонологической глухоте по отношению ко всем другим сп-бам произносить что-либо – кроме узко ограниченного способа своих ближних” [Поршнев, 1971, с.19]. Например, устройство глотки народов, говорящих на койсанских языках (капоидной расы континентальной Африки), отлично от нашей, они произносят на вдохе [Гумилев, 1994, с.45], как лает собака, а не на выдохе, как говорим мы, подражая птичьим песням. По свидетельству генетического хронометра - сия популяция обособилась от прочих рас уже 90 тыс. л.н. [Зубов, 2004, с.359], т.е. до появления неоантропа – хомо сапиенса. В прошлом капоиды обитали очень широко, занимая всю южную и центральную Африку, заходя в Европу через Пиринейский п-в [ Зубов, 1963 , с.с. 154-155], и известная по натуралистической скульптуре ориньякских «палеолитических Венер» стеатопигия (отложения жира на ягодицах) – доныне служит признаком их расы.

…Отсюда же происходят загадочные феномены – смерти, постигающей без признаков какого-либо внешнего воздействия, - которой подвергают колдуны святотатцев, “нарушителей табу”, в первобытных племенах, где не достигнут европейский уровень контрсуггестии, - феномены, повергающие в недоумение медиков и этнографов.

Как пишет Юрий Валентинович Кнорозов, «по общему мнению исследователей, языки появились в начале верхнего палеолита. Опровергнуть это общее мнение невозможно, если придерживаться фактов. Помимо многочисленных аргументов, представленных археологами и антропологами (становление органов артикуляции), можно отметить синхронное появление пиктографии. Сюжетные графические записи решительно невозможны при сигнализации, употребляемой в объединениях млекопитающих, в т.ч. антропоидов. Отсюда следует, что никакая легенда не может восходить ко временам до верхнего палеолита (как утверждали некоторые исследователи). Своего рода «естественные эксперименты» показали, что человек, хотя бы и взрослый, но выросший среди зверей и впервые обучившийся человеческому языку, ничего не помнит о предыдущей эпохе» [Кнорозов, 1979, с.133]. Практически, можно полагать, это произошло еще позже - позже середины верхне-палеолитического века [см. Бунак, 1951; Кнорозов, 1990, с.с. 9-10]. «…Сигнализация высшего типа (человеческий язык) появилась и могла появиться только скачкообразно, сразу с громадной избыточностью, способной обеспечить не только ближайшие нужды, из-за которых она появилась» [Кнорозов, 1979, с.134].

Что дают нам указ.открытия? «Человеческая память неразрывно связана с человеческим языком, что представляется естественным в свете общей психологии. Человек выросший в нулевом объединении (при полной изоляции) или объединении зверей, обладает той сигнализацией и той памятью, которая свойственна этому объединению. И при обучении сигнализации высшего – совершенно иного типа перекодировки не происходит, все предыдущие события не могут войти в память сознания (хотя и остаются в памяти мозга – и могут проявляться, например, в снах). Перекодировка (без посредника) в данном случае невозможна в связи с неадекватностью сигналов разных уровней» [там же]. Иными словами, в терминах человеческого – второсигнального (понятийного) мышления, адекватное воспроизведение тех мотиваций («религиозных» мотиваций), что существовали еще в мозгу палеоантропов и были объективны – как объективен всякий инстинкт, инструмент видового самосохранения, - оказывается невозможно. «Герман Узенер… обратил внимание на то, что древнейшие римляне, а также литовцы-язычники еще в ХУ – ХУ I в.в. почитали очень странных богов: литовцы – не только богинь солнца и луны, но и отдельно – утр.зари, вечера, бога который поднимает утром на работу, бога дождя, снега, ветра и т.д. У римлян почитался бог подъема целины, бог второй вспашки, окончательной вспашки, сеяния, боронования и т.д. …Узенер показал, как путем сложения и организации свойств и функций примитивных божеств возникают боги-личности развитых антропоморфных религий, боги с многообразными функциями, боги, о которых рассказывают мифы » [Зайцев, 2005, с.33]. Таковы все исконно-римские «боги», такова древнеримская религия [см. Зелинский, 1995, т. 3-й, с.с. 1-27 и дал.], которую корректней было бы именовать магией – вербальным управлением имманентными мiру силами.

«Как показал Рудольф Отт, очень многие люди в условиях эмоционального напряжения, столкнувшись с любым необычным явлением, могут испытывать совершенно специфическое чувство зависимости, благотворения ( furch , awe ), являющееся первоисточником религиозных верований [ссылка]. Характер этого чувства сходен сейчас в самых разных культурах, и, судя по всему, так обстояло дело и у древних народов » [Зайцев, 2005, с.35]. Это можно проиллюстрировать примером, имевшим место на наших глазах. В.Б.Резун в своей «ледокольной» эпопее рассказал читателям историю обретения известного полотнища грузинского графика Таидзе «Родина-Мать зовет!» - из секретных пакетов, вскрывавшихся во всех военкоматах СССР, по объявленье мобилизации 22.06.1941 года. А почему «-мать»?.. В нашем языке слово ОТЕЧЕСТВО мужского рода, подобно немецкому vaterland , слова же «родина» - не употреблялось вплоть до эпохи Державина и Карамзина. Соответственно, что она «-мать», а не, допустим, «невеста», что поется «народном гимне» СССР «Широка страна…», - не могло быть известно.

Культ богини секса и смерти, богини родной (точнее общинной) земли, удобренной прахом общинников, - Кибелы, левантийской «Великой Богини-Матери» (ашеры Ягве Иерусалимского), к жизни в атеистической державе был вызван именно психологической потребностью. После первого поколения революционеров-большевиков гойского происхождения - которым не приходилось надеяться на милость Иеговы, ни как еврейского, ни как христианского (квазихристианского) бога, религиозное сознание - оказалось вырабатываемым с чистого листа. Советская «Родина-мать» - калька с английского выражения ( motherland , mother country ), на Британских островах возникшего под влиянием матриархальных представлений древних их обитателей [см. Смирнов, 1929], выдающая внешние связи своих мистов [Саттон, 1998]. Почитанием богини «строительных» жертвоприношений - коммунистическими вождями обреталось внутреннее спокойствие, покупалась убежденность в трансценденциальной правоте дела - устойчивости собственного положения, санкционируемого «свыше». В эпоху И.В.Сталина - чьи украинские [см.: ЗРД, №2, 2010] и адыго-абхазские, т.е. «северопонтийские» [термин Г.Ф.Дебеца] гены противоречили нахо-дагестанской (хуррито-кавказской) ментальности - он был экзотичен. В годы Н.С.Хрущева он уже цветет, по заветам М.Н.Покровского «опрокидываемый в прошлое», бессмертным свидетельством чего остались романы И.А.Ефремова. И чем меньше оставалось уверенности в законах «исторического материализма», тем чаще вместо былого советского «символа веры» во всемогущество Разума - по-лапласовски великого атеистического агитпроповского постулата: «на чужой территории и малой кровью», - из репродукторов раздавался иной СИМВОЛ ВЕРЫ: «…нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим» [Б.Окуждава] .

Ныне нет коммунизма, повсюду реставрируются православные алтари. Однако, в наидревнейшей заселенной территории Петербурга – в его сакральном центре «православные» и «либералы» из Газпрома и Администрации СПб. возводят 400-метровый фаллос, бессмысленный во всех смыслах (экономическом, градстроительном – прежде всего!) [см.: www.bashne.net ], кроме одного смысла – смысла культового.

Пути богов и б-гословов

Эллинские теогонии рассказывают о победном шествии в Элладу через Фракию «индийского» божества Диониса [Иванов, 1922]. Классические предания сохранили память о 2-м тыс. до н.э. - когда «Индия» находилась в Сев.Причерноморье [см. Р.Жданович «Арийцы: Drang nach Osten», гл. «Арья-Славянство»\www.zrd.spb.ru, письма]. «О фракийцах, язык которых представлен многими десятками местных названий и личных имен в античных источниках, народе, с которым греки связывали мифы об Орфее и Дионисе, с каждым годом становится известно всё больше, и не только в результате непрерывно ведущихся археологических раскопок. Обследование фракийской ономастики, проделанное И.Дуридановым и В.Н.Топоровым, обнаружило её тесные связи с ономастикой народов, говоривших на языках балтийской семьи, вплоть до того, что напрямую возникает мысль о древнем балто-фракийском диалектном единстве. Но с востока, на переходе из Подунавья в Причерноморские степи, фракийцы издавна граничили с носителями иранских, а возможно, и индоиранских диалектов. …Не будет преувеличением назвать Фракию местом пересечения дорог, ведущих во все концы мира индоевропейцев, как бы сердцевиной этого мира» [Гиндин, Цымбурский, 1996, с.186]. Имя Орфея (на Руси известного под «юдо-христианизированым» именем Садко), не имеющее греческой этимологии [Разаускас, 2007, с.57], получает объяснение на материале балтских языков - как имя «пораженного молнией», т.е. избранника Перуна. Это версия, поминаемая софистом Алкидамантом, является первичной - по отношению к версии, известной нам, данной Эсхилом - перенесшим на Орфея страсти другого фракийского героя, Диониса-Загрея [там же, с.60]. «Молнии имеют особую значимость в орфической антропогонии и эсхатологии; в текстах на золотых пластинах из Юж.Италии покойник говорит о себе, что он убит молнией» [там же]. По сему, в частности, древнейшие требники, известные на Руси, запрещали церковное отпевание и похороны человека, убитого молнией, - он (как напр. Артемий Веркольский) не считался христианином, считался принадлежащим иному богу.

Начальный формант Епта- встречается в множестве фракийских имён-композитов Балканского п-ва и Троады [Гиндин, Цымбурский, 1996, с.199]. «…Антропонимы такого рода часто содержат в начальной позиции имена различных божеств. …Комбинаторный анализ, побуждающий видеть также и во фракийском (Х)епта- некий теоним, делает очень наглядным вывод Дечева о тождестве этой основы с редким именем богини-матери в Анатолии 1-го тыс. до н.э.» [там же, с.200], при том, что собственное имя фракийской богини родовспоможения (Артемиды в «этимологизации» Геродота), как и её антропоморфного воплощения – героини Гарпалики, - отличалось от хурритского и принадлежит к индоевропейским воинским божествам, не интересовавшимся воспроизводством. Фракийским «великим женским божеством была богиня Бендида… имя которой, как богини браков и совместной жизни, восходит к индо-европейскому bhendh- (связывать, соединять)» [там же], - имеет собственную этимологию, подобную этимологии понятия мiръ (ср.-перс. Михр) – от глаг. mei- [см. Боголюбов, 2008]. Она исполняла роль, у индусов несомую Варуной [см. Тревер, 1940, с.77]…

П.Кречмер напоминает, что в комментарии Прокла к диалогу Платона «Тимей», Хиптой зовется кормилица детей Диониса. Он «выявил в этом позднем теониме продолжение имени заимствованной хеттами [несийцами] у хурритов во 2-м тыс. до н.э. великой богини, жены хурритского бога грозы Тешуба» [Гиндин, Цымбурский, 1996, с.200]. Так мы узнаем о происхождении Кубабы (греческ. Кибела) - Великой Богини-Матери, божества культов Анатолии, - а до арийского завоевания - также и Балканского п-ва. Микенские греки узнали Хипту как «Кибелу Троянскую» - почитаемую кавказцами, в прошлом владевшими и Малой Азией, - и в эпосе противопоставили богине мудрости – Афине, «Владычице Асийской» (или Конной, ашува - конь по-лувийски; Асия – Страна конников), как она именуется в каталогах жертвоприношений микенских греков. Гомер зовёт её (Хипту) Афродитой [Зелинский, 2003, с.с. 191-195], но отождествляет отнюдь не Афродитой Уранией (Небесной), а с Афродитой Расхожей (Пандемос). Урания - была хранительницей Кипра, и нередко её ваяли с копьем и в доспехах, подобно покровительнице града Афин. Троянская же Афродита - в битвах лишь терпит раны.

«Культура захоронений младенцев» под полами зданий исследована в ранних - доарийских археологических слоях Трои [Блеген, 2002, с.51], простираясь вглубь Анатолии. "Как отмечает Мелларт, "контрастирующие символы жизни и смерти - постоянная черта Чатал-Гуюка". Разумеется, как мы уже видели, сама Великая Богиня была прежде всего божеством плодородия, рождения. Вместе с тем животным, которое символизировало ее, был леопард, что подчеркивает агрессивный, дикий и зловещий хар-р ее образа. Обратим еще раз внимание на то, что даже будучи изображаемой в качестве роженицы, богиня поддерживается двумя животными кошачьей породы, т.е. выступает  одновременно как Хозяйка Зверей. На основе этого, а также того "темного, сколь и тревожного факта", что "в фундаменте ее алтаря были погребены многие человеческие черепа", Магрис заключает, что для обитателей Чатал-Гуюка, "Богиня секса и материнства была также Богиней загробного мира, ибо в человеческой жизни нет ничего ближе к смерти, чем совокупление и роды". Т.обр., типичное для хтонических божеств сочетание символики плодородия, рождения, жизни, с одной стороны, и смерти - с другой, в этой столь древней фигуре просматривается уже вполне отчетливо" [Горан, 1990, с.37].

Примитивная керамика присутствует уже в нижнем слое Чатал-Гуюка - где обитатели ещё принадлежат протоевропейской расе (до 180 см ростом). Но она не развивается, а напротив – исчезает далее, до 6-го а) горизонта, где она появляется снова [Черных, 1972, с.23]. Аналогично, «керамический» 7-й (сверху) стратиграфический слой Хаджилара ниже прерывается и подслаивается глубоким и значительно более древним 1,5-метровым слоем, со строениями, устройством и размерами кирпичей-сырцов близкими строениям негроидной цивилизации Джейтуна (Туркмения) [Массон, 1966, с.169] – едва ли не первой земледельческой цивилизации на планете. И подобно Джейтуну, так же, под глиняными полами обнаруживаются ритуальные захоронения черепов, конструктивно напоминающие таковые же в строениях культуры докерамического неолита Иерихона [там же] – древнейшего урбанистического поселения в мире. Разрыв с раннекерамическим анатолийским неолитом намечают картину миграции в Анатолию культуры натуфийского происхождения [там же, с.с. 169-170] – негроидной культуры древней Палестины, которая подтверждается антропологическими данными. Так о бразуется цивилизационное единство цивилизации «строительных жертв».

Иерусалимская Голгофа («Лбы») – это ведь тоже место захоронения черепов, место - ритуальных человеческих жертвоприношений [ Древс, 1924, т. 1-й , с.197].

***

Возможно ли представление об особенностях образа жизни и мировоззрения, хотя бы в наиболее значимых чертах, по тем остаткам древней речи, что являют современные языки? Крупнейшие специалисты прошлого полагали, что возможно [см. Буслаев, 2006]. Индоевропейские языки свидетельствуют о центральном положении, занимаемом некогда божеством хода времени – Сварогом (слово родств. санскр.Сварга), чье архаическое имя Ситиврат удостоверяемо старочешским словом Свор (Створ) – Небесный круг. При этом использовалось два термина – означившие суточное (Сварог) и годичное (Ситиврат) вращение Неба, понятийно различаемые  [Макушев, 1861, с.83 и предыд.], как различалось само понятие вращения, дав два разнокоренных наименования колеса: ke\oklo- коло- и rot(h)o- ротацио- [«История Европы», 1988, т. 1-й, с.101]. Наблюдение над Небесной сферой в низких широтах, где день одинаков что зимою, что летом, не дает оснований для подобного. И действительно, временная характеристика глагола в индоевропейских языках – явление, в мире скорее уникальное, нежели типическое. Ни семито-хамитские, ни шумерийский - родственный урало-алтайским и мунда-дравидийским язык ею не обладают, различая лишь характер действия (оконченного либо длящегося) [см. Вассоевич, 1998, гл-ки 31-32]. Следствием это имеет, в частности, убежденность в предопределении бытия (т.наз. «промысле б-жьем»), ибо будущего и прошлого, как таковых, нет – есть предбытие и послебытие, предуказуемые шаманами («пророками», как ошибочно переводится общесемитское слово наби-) [см. там же]. Семитский мир – это мир без истории, и именно таковой – стала идеология после 1917 года.

Киевский летописец под 1114 г. указывает, что Солнце – Гелиос «сын Сварогов, еже есть Дажьбог». Смысл этого имени Дажь-бога восстанавливаем по древнегерманскому имени Tag `а (сканд. Dag ) [Макушев, 1861, с.73] - божества дня, «владеющего светлогривым конем» [Фаминцын, 1995, с.143], - имени, должного буквально т.обр. глагольно звучать Дажи-Богъ (Дайво, Диевас и т.д.): бог Дня, Солнечной Яви. Однокоренными будут индийское dahati, литовское degti [см. там же; Буслаев, 2006, с.533].

Символическим изображением Христа очень долго в христианской иконографии служила Рыба, рыбою, наряду с хлебом и вином, причащались первохристиане. Мы не будем касаться «народной этимологии» иудео-христианского б-гословия. Рыба - была жертвенной пищей в культе сарматов (что подтвердили культовые её изображения в алтайских курганах). Также, была она символом рыбообразного бога Дагона [Немоевский, 1920, с.113], почитавшегося жителями Галилеи (Галиль-га-гоим - страны гоев по-еврейски) [там же, с.110]. Советская мифологическая энциклопедия сообщает: согласно теогониям финикиян, дошедшим до нас, Дагон – это сын Урана, Неба [«Мифы народов мира», 1980, т. 1-й, c .346]. Собственно небесное б-жество у семитов, однако, обозначается иным термином: Эль, Аллах (арабск.), Элох (еврейск.). El -, дословно «цель», возможно, передает смысл слова «источник [всего]» [Делич, 2007, с.41]. Библии Дагон известен, как верховное божество народа филистимлян. Кто это такие? В очерке «Елена Прекрасная» работы «Соперники Христианства» проф. Фаддей Зелинский писал о «древнейшем сказании Европейского человечества» [Зелинский, 1995, т. 3-й, с.155]: « «…Когда Фауст хотел вернуть её действительности, эту чудо-жену, получившую в наследие от любви веков прозвище «Прекрасной», - ему пришлось искать ее в обители Матерей всего сущего. Его примеру должны последовать и мы: только там, в этом центре подсознательной жизни человечества, где, вне пространства и времени, великие тени прошлого лелеют дремлющие зародыши будущего – только там найдем мы ответ на вопрос о возникновении и смысле мифического образа Елены. Ответ этот гласит так. То было в эпоху зарождения того, чему не было начала. Предвечный бог вперил свой пытливый взор в загадку собственного происхождения; разгадав ее, он вздрогнул при мысли о конце того, чему не было суждено кончиться. Нерушимое слово: «всё, имевшее начало, будет иметь и конец», легло тяжелым бременем на его божественное сознание; отныне все его помыслы направлены на то, чтобы вырвать из пасти уничтожения себя и свое царство, всю богоданную красоту управляемой им природы. Но его сознательный разум не дает ему ответа на мучивший его вопрос; никакой ум не в состоянии так разорвать кольцо жизни, чтобы его обод, получив начало, не получил в то же время и конца. Жаждая успокоения, он спускается в вещую глубину подсознательного бытия, в обитель Матерей – или, что одно и то же, в обитель Матери-Земли. Здесь, в диком ущельи Додоны, растет вещий дуб; шелест его вечно зеленых листьев, - это весть Земли. На его ветвях сидят две голубицы; их тихое воркование – это весть Земли. Но кто передаст словами разума таинственный рокот этой подсознательной жизни? Зевсу он непонятен – он слишком высоко вознесся над вещей Землей, слишком далеко от нее ушел. Но он приставляет к ее дубу своих жрецов-толкователей, Селлов; им он велит жить по законам Земли, в теснейшем соприкосновении с ней, не умывать ног и спать на голой почве… Напомню слова Гомера.

Зевс Пеласгийский, Додонский, далеко живущий владыко
Хладной Додоны, где Селлы, пророки твои, обитают,
Кои не моют ног и спят на земле обнаженной… [Илиада, песнь 16-я, 233].

Вследствие этого теснейшего соприкосновения их, мало-по-малу, проникает вещая сила Земли, им делается понятным и шелест дуба и воркование голубиц. Как посредники между подсознательной и сознательной жизнью, они переливают в явные слова таинственную весть Земли и сообщают Зевсу залог его спасения. Залог спасения – Человек… вернее Сверхчеловек, женою рожденный витязь божественного семени – настоящий боготвор, богатырь. И вот бог спускается к смертной… » [там же, с.154].

Анналы Египта сообщают о вторжениях в Черную землю «народов моря», в огласованной расшифровке именуемых как: в 1229 г. до н.э. акайваша (ахеяне), туруша (тирренцы - этруски), руку (ликийцы), шакарша (сикулы - сицилийцы), шардана (сардинцы); в 1192 г.: данауна (данайцы), пурасати (пилиштим - филистимляне), такруи (корсиканцы), вашаша. [Чаттерджи, 1977, с.81]. Район, откуда совершали вторжения на Ближ.Восток пилиштим, определен очень точно – это Балканы. Имя пурусати «восходит к названию части эпирского побережья Palaiste, …оно встречается как общее наименование для Эпира, его можно соотносить и с наим.верх.течения Стримона» [Гиндин, Цымбурский, 1996, с.146]. Корень имени Струмы архаический - одинаково этимологизируемый через русский (струя) и немецкий ( strom : течение) языки [Агеева, 1985, с.88]. Древнее имя города Струмы на р.Струмице (античн. Стримон) – именно Палайстенос [Титов, 1982, с.136].

Пилиштимльский бог Дагон - путем прозелитизма стал далее богом земли Ханаанской, рыба, как ипостась его перевоплощения, стала известна древнесемитским пастухам [см.: Немоевский, 1920, с.113 и дал.; приводимое автором семитское истолкование происхождения Дагона, путающее его с шумерским рыбо-человеком Оаннесом, устаревшее. - см. Иванов, 2008, с.12, прим.24]. В архиве 2-го тыс. до н.э. из шумерийского города Мари на среднем Евфрате сохранились донесения о прибытии к царю вестников бога Дагона из г. Терки [Райт, 2003, с.140]. Этот городок в Предкавказье, носящий анатолийское имя громовержца Тархунда, известен доныне. И хотя царства филистимлян были уничтожены во времена ассирийских завоеваний, теогонические их представления, вкупе с богословием Дажь-бога, в Палестине сохранились.

И «кажется, греческий перевод слова машиах – Христос – непосредственно связан с Агни. Ибо Агни, поливаемый при рождении маслом и свщ. Сомою, имеет производную «гари». Это слово первоначально значило свет огня, «помазанного» маслом. Оно слышится в греч. «харис», в эпитете Афродиты, и сохр.в греч.глаголе chrio – помазать, производным от которого и явл. Слово Христос» [Древс, 1924, т. 1-й, с.193].

***

Столь же информативна оказывается родовая классификация, складывавшаяся в языковых системах. Наши языки классифицируют объекты по родами, определяя их одушевленным\неодушевленным и мужским\женским и средним. Индогерманский язык прошлого - был типологически строен, в нём выразителем категории неодушевлённости – был именно средний род. И эта его возможность – создала потенцию абстрактного мышления, развивавшегося уже в Античность у самых разных племен индогерманское речи (греков, латинов, персов), ибо в структуре языка имелась категория, словно специально существующая для выделения класса имен-нарицательных. По сему, в частности, именно арийские народы создают науку, как метод абстрагирования и обобщения, когда технические изобретения других народов древности, например в Юго-Восточной Азии, всегда оставались прикладной (инженерной) отраслью - не связанной с теоретической (философской) областью.

В дравидийских языках иначе, нежели в индогерманском, в них происходит противопоставление одного человеческого - мужского (либо двух – мужского и женского) рода, используемого лишь применительно к человеку, – и немужского, обозначающего предметы природной среды, независимо от их одушевлённости. Точно так отделяют себя от природного окружения строители городов… Возводить грандиозные инженерные сооружения умели многие народы древности, живущие патриархально-родовым строем и деревенским бытом [см. напр.: Хокинс, Уайт, 1984]. Но урбанистическая – городская цивилизация основанная на преобразовании естественного ландшафта в искусственный, возникла - в области Месопотамского и Индостанского Двуречий. Она есть порождение народов шумеро-хараппского – дравидийского мира [см. Кузнецов, 1973], в прошлом её заселявших [Чаттерджи, 1977, гл. 2-я]. И эта черта её создателей находит вполне адекватное выражение в их языках.

Тюрко-монгольские языки, как и родственные им [Каримуллин, 1976] языки северо-американских индейцев, будучи приставочными языками – подобно дравидийским языкам, категории рода, тем не менее, не знают вовсе. Тюркоязычные мигранты познакомили нас с такими «толерантными» выражениями русского языка как «один дынь», «килограмм яблоки», «сладкая арбуз» и т.п.. Свойство языка нашло своё отражение в социальном строе. Именно тюркские [Гумилев, 1993, с.75; Козлов, 1956, с.с. 51-52; Климович, 1959, с.с. 200-243] и индейские народы, лингвистически чётко не различавшие рода деятельности человека, имели дожившую до ХХ века, объявленную масонами Морганом и Энгельсом (а за ними советской «наукой») универсальной, такую стадию общественного развития как матриархальный строй, ныне «реставрируемую» в Западном обществе «нью-эйджерами», - в арийской Европе однако не прослеживаемую [Чайлд, 2006, с.106]. Терминология родства в арийских языках спокон веку говорит об агнатическом (по мужской линии) родстве [Шрадер, 1913., гл. 8-я], что подтверждает археологическая и антропологическая статистика при раскопках могильников [Шевченко, 1986, с.с. 135-140 и дал.].

Так лингвистика влияет на образ жизни, на цивилизацию.

И столь же принципиальная граница пролегла между индогерманскими и семито-хамитскими языками, не смотря на формальную принадлежность тех и других к флективным языкам. Особенность мышления, сформировавшего концептуальный аппарат «Торы и Пророков», имеет, в частности, следствием то, что не смотря на 3-е тысячелетие, в авраамической цивилизации доныне господствуют спиритуалистические суеверия. «Б-г есть дух» - фраза, имеющая чисто натурфилософское наполнение, детерминированная фактом, что произносилась она на арамейском языке. «Семиты плохо различали мир животных, растений, и неорганическое от неорганического, что отразилось и на их языке, различающем только два рода имен и не знающем среднего; для них вся природа была живая, что, в связи с их слабой способностью к пластике, обусловило представление о богах менее всего в человеческой форме» [Тураев, 1936, т. 1-й, с.162].

Ветхозаветный культ не знает АНТРОПОМОРФНЫХ изображений. ПОДОБНО ПРОЧИМ западносемитским религиям: «…Финикийский культ далек был от антропоморфизма. …Карфагенские божества, по-видимому, чтились и в человеческом виде… Впрочем, на пунических стелах весьма часты и грубые фетишеобразные изображения, представляющие египетский иероглиф жизни (анх), переделанный в истукана с головой и руками, а то и просто стилизованный. На монетах Библа встречается иногда бог Эл с шестью крыльями…» [там же, т. 2-й, с.14], - узнаете ветхозаветный «шестикрылый серафим»? Мир семитских божков - был миром духов, обитающих в своих «домах» [Белявский, 1971, с.159], так называемых вефилях. Не исключая и Аллаха (вефиль доныне в Мекке), и Иегову - чей камень как свидетельствует Талмуд - хранился в «ковчеге завета», в святая святых Иерусалимского храма [Иосиф Флавий, 1991, с.490, прим.33].

«…В основе… лежит священный предмет, фетиш, окруженный двором. Этими фетишами, последним представителем которых является существующий до сих пор «черный камень» в Мекке, были у финикиян конусообразные или столпообразные, а то и круглые камни или колонны, считавшиеся носителями божественной силы и называвшиеся «вефилями» - «домами божиими». Среди них могли находиться и аэролиты, но вообще такое благоговение к большим камням могло явиться только у жителей пустыни, для которых всё, выделявшееся из однообразия равнины, возбуждало священный трепет» [Тураев, 1936, т. 2-й, с.с. 13-14]. Надо ли пояснять, что это суеверие? А представление о так называемой «душе», как об основе человеческой личности, требующей «спасения», - идет именно из этого набора спиритуалистических суеверий.

Растождествление личности человека, выражаемой его «душой», и его плоти, зиждиштееся на концептуальном аппарате семитских языков, – формирует взгляд на последнюю как на «вместилище греха», хотя в действительности – дело обстоит с точностью до наоборот, и животные инстинкты, противоречие которых с «души высокими стремленьями» волновало ап.Павла, источаются именно субстанцией, растождествляемой с его телом [см. ««Диоптра» Филиппа Монотропа», 2008]. Не случайно, самоотвержение, следование долгу ценой страданий (страстей) и жизни, что многократно описано литературой (Н.С.Лесков «На краю света», Х.Фаст «Последняя граница», С.Суплатович (Сат Окх) «Земля Соленых скал»), у дикаря  - не обремененного культурой нашего типа, с её спиритуалистическими «этическими исканиями», оказывается гораздо выше…

Во времена Гомера «мир, - этот, здешний мир, - был для эллина прекрасен и божествен, боги составляли неотъемлемую его часть. Столь же непрерывную часть мира составлял и человек. Только в нем, в здешнем мире, была для него истинная жизнь. По смерти человек, как таковой, исчезает, он становится «подобен тени или сну» (Одиссея, 11, 207). Нет и намека на жизнь в уныло-туманном царстве Аида. Лучше жить поденщиком на земле, чем царствовать над тенями мертвых! Душа человека неотрывно связана с телом» [Вересаев, 1924, с.35]. Как указывает Негельсбах, у Гомера психэ- выражает принцип ЖИВОТНОГО, а не «духовного» существования. «Она лишена чувства, сознания, хотения, - как раз всего того, что составляет «я» человека» [там же]. Ахилл: «…многие души могучих героев низвергнул в мрачный Аид, а САМИХ распростер ИХ, на снедь плотоядным». То же мы находим у Фирдоуси: «Простерлись недвижно, оставшись без сил, И с милой душою ИХ рок разлучил» (дастан об исходе Кей-Хосрова). Анимализм – назв. кино про животных происходит от латинского anima – то же, что греческ. «психэ» (душа). И Одиссей, занимаясь некромантикой (Одиссея, песнь 11-я), дает душам умерших вкусить жертвенной крови – лишь после этого, обретая плоть т.обр., они обретают способность видеть, чувствовать, осознавать… Персидский поэт Санаи, автор поэмы «Странствие рабов божьих по Пути к своему истоку», одного из первоисточников «Божественной комедии» [см. Бертельс, 1997, с.157 и дал.], начал её главой «Обращение к ветру». «…Очевидно, потому, что ветер делает «ветренным», грешным обыкновенного человека, будучи субстанцией «животного духа», и бороться против него, против искушения удовольствиями жизни труднее…» [там же, с.251]. «В душу» - называется у кулачных бойцов удар в брюхо, в область солнечного сплетения («поддыхало») [Белов, 1992].

Фарсийское джан-, употребляемое Санаи для обозначения этой самой, ветреной души, - передает арабское нафс- [Бертельс, 1997, с.252, прим.27], - т.е. библейское нефеш- - именно душа, дух.

***

Читателей могут удивить утверждения Бренева – отрицающего «еврейское происхождение» Христа и Христианства. 80 лет назад – до 1945 года такие утверждения светских ученых, подвергавших ревизии исторически сложившуюся политиканскую «священную историю», ныне подкрепляемую «авторитетом» 280-й статьи УК РФ, не были моветоном. «Подавляющее большинство политических манипуляций было бы маловероятно, если бы опыт человечества, по мнению Марка Блока (1886-1944), не фальсифицировался историками разных мастей» [ Дроздов, Зимичев, 2000 , с.70], в т.ч. и пишущими «священную историю».

Историю зарождения Христианской общины нам сообщают Свщ.Писания Нового Завета – источник, чей греческий протограф – Евангелие от Марка, как свидетельствует археология, существовало уже в сер. 1-го в. н.э. [«Иисус Христос в документах…», 2001, илл.7]. В этих Писаниях даются две взаимоисключающие генеалогии Иисуса Христа. Без них – мы могли бы обойтись, ибо постулируется непорочное зачатие от Духа Св.. Евангелистам оппонируют рассказы Талмуда, гласящие о зачатии Богочеловека от римского сотника Пандеры, источник – поздний, и главное, вторичный относительно христианских писаний, оппонирующий, отталкиваясь от их сведений [см. Немоевский, 1920, с.с. 60-62]. «Однако из Евангелия мы ничего не узнаем о происхождении матери Иисуса, хотя почему-то принято считать, что она еврейка. Неужели евангелистам – соратникам и апостолам Иисуса – не была известна не только родословная его матери, но и имена ее родителей» [Карабанов, 2005, с.106]. «У евреев же этническая принадлежность совпадала с принадлежностью к общине. Право быть членом общины, а следовательно, евреем, определялась происхождением от еврейки В II в. до н.э. это дало возможность включить в состав евреев …галилеян, но в сред.века вело к изоляции еврейских этносов » [Гумилев, 2001, 118]. «Они видели её, общались, Иоанн, любимый ученик Христа, повествует: «При кресте Иисуса стояли Матерь его, и сестра матери Его Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин, 19, 25). …Сведения о родителях Марии у древних евангелистов были, и дошли до нас, но почему то в форме т.наз. предания, которое, по неким веским причинам, не вошло в канон» [Карабанов, 2005, с.107]. Таковым стало апокрифическое Евангелие Якова, чей возраст на век моложе Евангелия Марка [ Свенцицкая, 1988 ]. Из описанной им коллизии «возникают естественные вопросы: почему долгожданного ребенка родители почти сразу отдали на попечение в храм? Даже если они не могли воспитывать ребенка по немощи, почему не передали родственникам, которых наверняка было много у богатого скотовладельца Иакима? Наконец, почему богатый Иаким не оставил своей дочери наследства? Разумное объяснение здесь м.б. только одно: Мария была приемной дочерью Иакима и Анны» [Карабанов, 2005, с.108].

В Талмуде Христос именуется «не иначе как Иешуа Бен-Пантера, т.е. сын Пантеры. В других местах пояснение, что Пантера – римский солдат, грек по происхождению. Этим, в общем то, всё доказательство и исчерпывается, в полном соотв.с Торой: «нет для иудея пророка не из народа его». Однако указанием на Пантеру иудейские священники давали свое заключение о нееврейском происхождении его отца, но ведь была и его мать Мария. С их точки зрения ее происхождение им было ясно и не требовало даже доказательств. Если Мария не была еврейкой (а в этом почти нет сомнений, иначе все евангелисты подробно рассказали бы о ее родословной), тогда кем она была? Судя по тому, как быстро ее отдали в храм, она не была даже родственницей ее приемных родителей, и уж кто-кто, а левиты из Храма, впоследствии вынесшие свой вердикт на Синедрионе, это прекрасно знали и поэтому не приняли мистическую силу новоявленного мессии. Отсюда и их вопросы к Иисусу, наполненные сарказмом: «Не от бесов ли сила твоя?». Скорее всего, в реальности все обстояло так, как принято было в древнем мире; Иоаким был вынужден перед лицом скорого отхода в мир иной как-то искупить свой грех перед еврейским б-гом. Одним из сп-бов м.б. покупка маленькой девочки на невольничьем рынке, с тем чтобы, удочерив ее, исполнить свой долг праведного иудея и формально пополнить число евреев. Девочку нельзя было покупать у еврейских родителей, т.к. в этом случае это осталось бы только заслугой ее реальных родителей, тоже евреев» [там же, с.110].

Евангелия писались по-гречески, людьми говорившими по-арамейски, и наслышанными о реалиях еврейского царства. Но не более того, и корректный текстологический анализ требует вывода – лишь об иудаизации раннехристианской языческой общины, о вторичном характере христо-иудаизма [Лезов, 1999]. Слова Христа, нарекшего первоверховного апостола Симона – Камнем (Петром) нами воспринимаются как фигура речи. Алтарь апостола Рима сохранился в ватиканском реликварии. Древс, осмотрев его, писал [« Die Petruslegende », в « Das freie Wort », №№ 5-6, 1909; см. Древс, 1924, т. 1-й]: «…орнаментика показывает, что он ведет начало от культа Митры. Ибо зодиак и подвиги Солнечного бога на лицевой стороне, показывают, что без всякого сомнения первый священник, восседавший на нем в момент его установления, не был христианином, а Pater patrum , как называли первосвященника персидского «Камнебога »» [Немоевский, 1920]. Зачем Богочеловек устроил еврейский погром в «СВОЕМ» Храме? Кровавые жертвы Ягве - были заповеданы еврейским «законом» (и подобная торговля велась в тот век во всех храмах средиземноморья… за единственным исключением: бескровная жертва хлебом и вином - на западе, на востоке - хаомой совершалась адептами Митры). На Тайной (мистериальной) вечери - учреждая Таинство причастия, Христос использует хлеб, называемый греческим словом артос-, - квасной хлеб. Перед Песахом!.. Столь же информативен оказывается труд славянских переводчиков Евангелий. Евхаристия ими наименована «жертвой» - подобно жертве языческой (от слова жратва, где сожигаются на алтаре Огня лишь несъедобные части), но отлично от еврейского «всесожжения». Иное божество – деспотическое божество рабовладельческого ближневосточного общества, - и иные его претензии, требующие жертву себе целиком, отнюдь не стремясь к наделению пищей собственных мистов.

Разница их принципиальна. Целокупный взгляд семита на время (бытие) - диктует строгий монизм (не монотеизм) племенных семитических культов. Сатана - в Ветхом завете отнюдь не противник, а сотрудник Ягве, участник его игр (над несчастным Иовом), нигде не тождественный Змею! Здесь не может быть, не остается места афоризму: "Отойди от Меня, Сатана". Евангельская религия, не исключая и наиб.юдаизированных текстов (Апокалипсис), - дуализм, близкий иранскому, не укладывающийся в позднейшее (начиная с Иринея Лионского и блж. Августина) монистическое богословие усвоившее ветхозаветный апокриф – книгу Еноха. И это непреодолимое противоречие юдо-христианской теологии, где Христос «исполняет закон» Ягве, а Сатана служит пред его престолом.

Роман Жданович

Сокращения:

ВЗБКМ - "Восток и Запад в Балканской картине мира", М., 2007
ВЯ - "Вопросы Языкознания"
ЖМНП - "Журнал Мин-ва народного просвещения"
СЭ - "Советская Этнография"
ТИЭ - "Труды Ин-та Этнографии"
ТОДРЛ - "Труды Отдела древнерусской лит-ры Ин-та Русской литературы и искусства"

Цит.лит-ра:

Р.А.Агеева "Происхождение имен рек и озер", М., 1985;
В.П.Алексеев "Происхождение народов Кавказа", М., 1974;
Т.И.Алексеева "Антропологический словарь", М., 2000;
А.А.Амбарцумян "Повесть о Йоште Фрияне", перевод с средне-перс., существует в Интернет с 01.03.2000;
В.Ю.Бахолдина "Происхождение человека", М., 2004;
А.К.Белов "Славяно-горицкая борьба", М., 1992
В.А.Белявский "Вавилон легендарный и Вавилон исторический", М., 1971;
А.Е.Бертельс "Художественный образ в искусстве Ирана IХ - ХУ веков", М., 1997;
Г.Биркхан "Кельты. История и культура", М., 2007;
К.Блеген "Троя и троянцы", М., 2002;
М.Н.Боголюбов "Афганское mina "любовь"", ВЯ, №6, 2008;
А.П.Бужилова "Homo sapiens. История болезни", М., 2005;
В.В.Бунак "Происхождение речи по данным антропологии", в ТИЭ, т. 16-й, М., 1951;
Ф.И.Буслаев "Догадки и мечтания о первобытном человечестве", М., 2006;
А.С.Варшавский "Города раскрывают тайны", М., 1965;
А.Л.Вассоевич "Духовный мир народов Классического Востока", СПб., 1998;
В.В.Вересаев "Аполлон и Дионис (О Ницше)", М., 1924
А.Н.Веселовский "Андрей Критский в легенде о кровосмесителе и Сказание об апостоле Андрее", ЖМНП, 1885, июнь, ч. 239-я;
Я.Волин "Русская идеология и социальный вопрос", "Нов.Петербургъ", №57, 2001;
О.Гарни "Хетты. Разрушители Вавилона", М., 2002;
Геродот "История", М., 1972;
Л.А.Гиндин, В.Л.Цымбурский "Гомер и история Восточного Средиземноморья", М., 1996;
В.П.Горан "Древнегреческая мифологема судьбы", Новосибирск, 1990;
Г.П.Григорьев "Заселение человеком Азии", в кн. "Ранняя этническая история народов Вост.Азии", М., 1979;
Л.Н.Гумилев "Древние тюрки", М., 1993;
Л.Н.Гумилев "Конец и вновь начало", М., 1994;
Л.Н.Гумилев "Древняя Русь и Вел.Степь", М., 2001;
Ф.Делич "Библия и Вавилон", М., 2007;
"Демографический Энциклопедический словарь", М., 1985;
««Диоптра» Филиппа Монотропа», М., 2008
А.Древс "Миф о Христе", Л., 1924;
В.А.Дроздов, А.М.Зимичев "Андрей Леонидович Вассоевич", СПб., 2000;
Р.Жданович "Гиперборея", "Минуты Века", №1, 2008;
Р.Жданович "Россия - страна скотоводства, а не хлебопашества", "Нов.Петербургъ", №30, 2009;
Р.Жданович "Kampf Натальи Ильиной", ЗРД, №5, 2010;
Л.Я.Жмудь, Предисловие к кн.: Зайцев, 2005
А.И.Зайцев "Греческая религия и мифология", М.-СПб., 2005;
Ф.Ф.Зелинский "Из жизни идей", М., 1995;
Ф.Ф.Зелинский "Эллинская религия", Минск, 2003;
А.А.Зубов "Человек заселяет свою планету", М., 1963;
А.А.Зубов "Палеоантропологическая родословная человека", М., 2004;
В.В.Иванов "Анатолийские личные имена и слова в старо-ассирийских текстах ХХ - ХV в.в. до н.э. - древнейшие свидетельства об индоевропейских языках", ВЯ, №2, 2008;
В.И.Иванов "Дионис и прадионисийство", Баку, 1922;
"Иисус Христос в документах истории", СПб., 2001
Иосиф Флавий "Иудейская война", Минск, 1991;
"История Европы", М., 1988-1993;
В.А.Карабанов "Священные основы нации", СПб., 2005;
А.Г.Каримуллин "К вопросу о генетическом родстве…", "Вопросы географии США", Л., 1976;
М.Н.Климова "Повесть об Андрее Критском", ТОДРЛ, 1988, т. 41-й;
Л.И.Климович "Из истории литератур Советского Востока", М., 1959;
Ю.В.Кнорозов "Этногонические процессы в древней Америке", в кн. "Проблемы истории и этнографии Америки", М., 1979;
Ю.В.Кнорозов "Мануэль Галич и его книга", в кн.: М.Галич "История доколумбовых цивилизаций", М., 1990;
В.П.Кобычев "В поисках прародины славян", М., 1977;
П.К.Козлов "По Монголии и Тибету", М., 1956
Б.И.Кузнецов "У истоков цивилизации", "Байкал", № 4, 1973;
С.Лёзов "О непроисхождении христианства из иудаизма", "Библия. Литературоведческие и лингвистические исследования", 1999, вып. 3-й;
А.Лот "К другим Тассили", М., 1984;
В.В.Макушев "Сказания иностранцев VI-Х в. о быте и нравах славян", СПб., 1861;
В.М.Массон "Неолит Юж.Турции", "Археология Старого и Нового Света", М., 1966;
М.Е.Мишкина "О телепатии", М., 1994, Библиотека "Новые и нетрадиционные информационные технологии", вып. 18-й;
А.И.Немировский "Мифы древности. Эллада", М., 2000;
А.Немоевский "Бог Иисус", Пг., 1920;
"Обвинения во оправдание", "Русское Православие", №3 (17), 1999;
А.П.Окладников "О значении захоронений неандертальцев для истории первобытной культуры", СЭ, № 3, 1952;
А.П.Окладников "К проблеме происхождения искусства", СЭ, № 6, 1976;
"Ораторы Греции", М., 1985;
В.Я.Петрухин, Д.С.Раевский "Очерки истории народов России…", 2004;
Б.Ф.Поршнев "О древнейшем способе получения огня", СЭ, № 1, 1955;
Б.Ф.Поршнев "Контрсуггестия и история", в сб. "История и психология", М., 1971;
Б.Ф.Поршнев "На заре человеческой истории", М., 1974;
Д.Разаускас "Балтийский комментарий к толкованию имени Орфея как "убитого молнией"", ВЗБКМ, 2007;
Дж.-Э.Райт "Библейская археология", СПб., 2003
Э.Саттон "Уолл-стрит и большевистская революция", М., 1998;
И.С.Свенцицкая "Евангелие Детства", "Наука и религия", №3, 1988;
А.А.Смирнов "Древний Ирландский эпос", в кн. "Ирландские саги", Л., 1929;
В.С.Титов "К изучению миграций Бронзового века", в сб. "Археология Старого и Нового Света", М., 1982;
К.В.Тревер "Памятники Греко-бактрийского искусства", М.-Л., 1940;
Б.А.Тураев "История Древнего Востока", Л., 1936;
Л.Успенский, К.Шнайдер "За семью печатями", М., 1957;
А.С.Фаминцын "Божества древних славян", СПб., 1995;
А.А.Формозов "Проблемы этнокультурной истории каменного века…, 1977;
Д.Хокинс, Д.Уайт "Разгадка тайны Стоунхенджа", М., 1984;
Э.Церен "Библейские холмы", М., 1986;
Г.Чайлд "Арийцы…", М., 2006;
С.-К.Чаттерджи "Введение в индоарийское языкознание", М., 1977;
Е.Н.Черных "Человек - металл - время", М., 1972;
А.В.Шевченко "Антропология населения южно-русских степей эпохи бронзы", в кн. "Антропология современного и древнего населения Европейской части СССР, М., 1986;
О.Шрадер "Индоевропейцы", СПб., 1913;
Б.В.Якушин "Гипотезы о происхождении языка", М., 1985.

· Вернуться на страничку новостей