WWW.ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

  Главная страница сайта  
    Новости  
  Номера газет, аудио информация, электронные версии  
  Интернет-магазин: книги почтой, подписка, электронные версии.  
  Славянская Община Санкт-Петербурга и Лен. области  
  Фотографии: демонстрации, пикеты, другие мероприятия  
 ВЫХОДИТ С АПРЕЛЯ 1991г.

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 

  Письма читателей, которые не вошли в бумажные выпуски газет  


Отчего не сложилась Русская Цивилизация?
 (История крушения Тюркской Цивилизации)

Настоящий материал предназначается для более глубокого понимания данных, приводимых в статье «Святые мученики или шпионы Короля? (детективная история Псково-Печерского монастыря)» [http://www.zrd.spb.ru/letter/2010/letter_0093.htm].

История мировой литературы не донесла днесь эпоса древне-тюркских народов. Изобразительное искусство предполагает существование его в глубокой – скифской древности [«Ювелирные изделия в Эрмитаже. Особая кладовая», 1975, с.с. 8, 20]. Отражением – лишь отражением оного, мы можем увидеть наличие Атиллы (Этцеля) среди персонажей песней скандинавов (а некоторые эпизоды намекают на знакомство создателей с персидскими и армянскими повествованиями, - например, о брошенном в змеиный ров Григории Партаве из рода Суренов, сохраненном в житийном тексте но видимо имевшим эпическое происхождение*, - что было возможно через гуннское посредничество).

Но тюркоязычные памятники подобные греческой «Илиаде», индийской «Махабхарате», персидскому «Преданию о Зарере» и «Шахнаме» (и его многочисленным эпигонам), остались неизвестны. Сие произошло не смотря на достаточно древнее появление письма, не смотря на то, что тюрк обладает эпическим складом ума и пишет объективно даже лирическую миниатюру, когда допустим перс – оказывается субъективен даже в эпическом повествовании [Е.Э.Бертельс «О прозе Санаи», «Заря Надежды. Восточный альманах», 1988, вып. 16-й, с.250]!.. Исследование древне-тюркских письмен позволяет понять, отчего это произошло. Как, к слову, и то, почему на фоне великих памятников западноевропейской литературы Нового времени (М.Сервантеса, Г.-Х.Андерсена, Ч.Диккенса, С.Лагерлеф, М.Твена, А.Сент-Экзюпери) - классическая русская литература, возникшая относительно недавно, оказывается лишь собранием пошлых дидактических новелл, упаковываемых ханжой-автором в псевдохудожественную образность, неважно – проповеднического (как у Достоевского) или же «повествовательного» (Чехов, Горький) типа. Это не есть лишь субъективно-авторская оценка. О нижестоянии русской литературы, сравнительно с литературой европейской, вполне откровенно пишет, например В.Г.Белинский («Литературные мечтания» и др.), при том что эпоха «Горя от ума» и «Капитанской дочки» - являла примеры большей высоты духа и высокого вкуса, нежели эпоха последующая.

В конце позапрошлого века экспедицией В.В.Радлова были описаны многочисленные рунические письмена в бассейне реки Орхона [В.В.Радлов "Предварительный отчет о результатах снаряженной с Высочайшего соизволения Императорской академией наук экспедиции для археол.исследования бассейна Орхона", "Сборник Трудов Орхонской экспедиции", 1892, т. 1-й, вып. 7-й]. К сему дню в Юж.Сибири открыты уже сотни надписей, преимущественно эпитафийных, выполненных тюркским («енисейским») руническим письмом. Из них мы узнаем о величественном мировоззрении тюрков того века - века создания ими великих держав, ныне безвозвратно утраченным – вытесненным харизматической авраамической религией Магомета на Западе, философско-аскетическим учением Будды – на Востоке.

Стало это возможно, как показывает исследование, благодаря особого рода идеологической диверсии, совершенной врагами тюркских народов в том веку.

Как и положено тюркским эпитафиям, отражая архаические воззрения, эти эпитафии писаны от имени покойного – обращаясь остающимся в живых, а не наоборот, как делается нами. «Нет в них ни обращений к божествам, ни ожидания загробного воздаяния, представлений о возможности вечного и блаженного бытия за пределами земного. Напротив, человеческая жизнь мыслится авторам …текстов как единственное и абсолютно счастливое время, а смерть как горестная и безвозвратная утрата», - рассказывает исследователь [И.Л.Кызласов "Смена мировоззрения в Юж.Сибири в раннем Средневековье (Идеи единобожия в енисейских надписях)", в "Древние цивилизации Евразии", М., 2001, с.243]. Напр.: «Я возрос без печали; горе было вот: небесным солнцем, земным своим владением я не насладился… Прежде я был беспечален, [ныне] я удалился от супруги в тереме… У меня были четвероногие [верховые] кони, у меня был восьминогий скот [запряженные повозки], - я жил беспечален. Печаль <?> быстро посетила меня: я умер, увы, о горе!». Руническая формула «я не насладился» - постоянное, стереотипное завершение эпитафий [см. там же].

По-видимому, для общества, не знавшего товарно-денежных отношений – отношений классового господства, запечатлеваемых каноном богопочитания мировых религий, это вполне типично. Не всегда такое отношение выявляемо письмом – явлением нечастым, сопряженным с товарной экономической деятельностью, но, тем не менее, его удается выявить по тем памятникам, канон создания которых сложился в глубокой древности.

До 600-х годов до н.э. [см. В.И.Иванов «Эллинская религия страдающего бога», в кн.: Эсхил «Трагедии», М., 1989], «мир был для эллина прекрасен и божествен, боги составляли неотъемлемую его часть. Столь же неотрывную часть этого мира составлял и человек. Только в нем, в здешнем мире, была для него истинная жизнь. По смерти человек, как таковой, исчезает, он становится «подобен тени или сну» (Одиссея, 11-я). Нет и намека на жизнь в уныло-туманном царстве Аида, «Где мертвые только тени отшедших, лишенные чувства, безжизненно веют…» [В.В.Вересаев «Аполлон и Дионис», М., 1924, с.35].

По материалам словаря – по определению Ф.И.Буслаева являющегося первейшим эпическим литературным источником всякого языка, и по языку формульных выражений ведийского диалекта и гомеровского «эпического койне», лингвистами было реконструировано для рубежа 4-го – 3-го тыс. до н.э. существование Греко-индоиранской общности. Из него стал представим образный мир тех песен, что слагались предками эллинов и индоиранцев об их героях. То были воители с «мощным духом», взывающие к богам - «подателям благ», в битве добывая «славу мужей», «неумирающую» на «широкой земле». «…В культурном сознании малоазийских греков оставались живыми тысячелетние эстетические клише, связанные с традициями воинской героики, ее неизменными ценностями. Именно это важно: …языковые способы выражения таких ценностей, от неведомых поэтов раннебронзовой эпохи и до Гомера, находились в отношении прямой генетической преемственности» [Л.А.Гиндин, В.Л.Цымбурский "Гомер и история Восточного Средиземноморья", М., 1996, с.15].

***

Описание жизненных успехов усопшего, вносимое в древне-тюркский эпитафийный текст, вполне канонично: обретение статуса свободного и полноправного мужа, обладание сопряженной сему рыцарской доблестью, охотничьи и ратные подвиги, но также отправление посольских и иных престижных – державных деяний, благоустройство владений и созидание семьи [Кызласов, 2001, с.244]: «В девять лет я [уже] служил знаменосному хану, сподвижничал ему. Я не знал печали, следовавшей по пятам».

Неожиданно, среди горестных, но вполне самодовольных заупокойных текстов, появляется совсем иное содержание, возникают прошения о прощении грехов и заблуждений, признание греховности видимого мира, «крайне самоуничижительных оценок писавших» [там же, с.245]. Люди теперь именуют себя «презренными», «недостойными», «низкими»: «Я – Оз Ат-апа-адгач, грешный витязь, пребывающий в долгу [перед Всевышним]… Я – низкий Йегин» [там же, с.246].

«Крайнее самоуничижение последователей новой веры проявляется в надписях не только в социальной терминологии, но и в моральных определениях. Часть из них, отражая презрение, быть может, не случайно восходит к понятию «злой»: aq «презренный». …Так характеризуется не отдельный человек, но весь земной мир, бренное существование» [там же, с.253].

Признание греховности мира и его обитателей, нуждающихся в развоплощении, свойство мировых религий [там же, с.244], еще начиная с 1-го тыс. до н.э. «В культе… богини-матери Кибелы (Кубабы – культ, восходящий к еще дохурритским временам), - а также молодого бога Аттиса - …были распространены оргиастические обряды и самооскопление жрецов, посвящавших себя богу, - обычай, представляющийся нам изуверским. Однако культ Аттиса не случайно просуществовал весьма долго… Бытовой его основой явилось наличие тысяч евнухов во всех древневосточных государствах той поры… Эта группа людей нуждалась в идеологическом оправдании своего положения как отнюдь не позорного, а в чем-то даже почетного. Такое оправдание они входили в том, что их состояние дарует освобождение от страстей, влиянию которых приписывались бедствия рода человеческого. Тем самым культ Аттиса включался в число тех мистических течений конца эпохи развитой древности и начала поздней древности, которые от чисто ритуалистических религий, оправдывавших традиционные порядки и лишенных этического содержания, шли к поискам высших нравственных основ человеческого существования» [«История Древнего мира», М., 1989, т. 2-й, с.63], - так описывается древнейший прозелитический мистериальный культ.

В Сибири, теперь, «представления о земных радостях сменяются сознанием окружающих пороков, суд человеческий сменился судом божьим» [Кызласов, 2001, с.244]. Сменяется довольно эклектично: «О, моей <священной> землею, о, моим <греховным> земным бытием я не насладился… С князем, о горе, гибельная алчность разлучила; с женою в светёлке я разлучился» [там же], «Вдова Юл-апы, презренная, возвысься!.. Его геройское имя Греховный Йеген» [там же, с.246].

И лексика, используемая в этих письменах, привносит иностранные выражения, чуждые тюркской терминологии, отсутствовавшие в письменах традиционных: «в трех из четырех приведенных текстов встречена заимствованная религиозная лексика западноазиатского происхождения: согдийское слово asun, среднеиранское az, сирийское mar. Первый доныне встречается в тюркоязычных мусульманских и буддийских сочинениях, второй – в буддийских и манихейских, третий свойствен манихейству и несторианству» [там же, с.245]. Добавим, титул кагана в сер. 1-го тыс. н.э.. фиксируется у северно-монгольского табгачского народа, в фонетической форме монгольского языка: хан, - совпадая по смыслу со значением этой фонемы у семитов (вождь-первосвященник), причем фонетическая точность наблюдается в тюркском произношении, показывая направление заимствования – с запада на восток.

Правители тюркоязычных народов прошлого именовались иначе, они титуловались шанъюями. Причем память о том времени, по-видимому, у тюрок-сельджуков и туркмен, подобно хуннам Шанъюата древности делившихся на 24 рода, сохранялась до недавней эпохи, когда они числили своим предком Сельджук-кагана [см. С.П.Толстов "Из предыстории Руси", сб. "Советская этнография", вып. У I -У II , 1947].

***

Ученый откровенно определяет социальные отношения, сопровождающие шествие авраамических религий – религий примитивного рабовладельческого общества западных семитов, как глубоко архаические. И действительно, нормы рабовладельческой деспотии – нормы теократической государственности Ура и Урука были архаичны уже для древнего Вавилона и иных восточно-семитских (аккадских) городов-государств, аристократических республик полисного типа (последнее подчеркиваем!), где даже рабы были правосубъектны, могли владеть собственностью, вступать в деловые отношения. «…Показательно, что верховный бог именуется также и божественным господином или владыкой. Вероятно, в этом следует видеть отражение архаичных религиозных воззрений Ближ.Востока (в нашем случае христианства или манихейства), переносивших в идеологию социальное устройство рабовладельческого общества.

…Верховное божество именуется в надписях Отцом. Подобное употребление слова в целом не присуще буддизму, но как известно, вполне обычно для христианства и манихейства » [Кызласов, 2001, с.251]. Отношение рабства – господства в прозелитических религиях, рожденных Индией и Ираном – культах Будды, Ахуры Мазды, Митры, как и в прозелитических мистериальных культах Античности – гностицизме [см. Е.В.Афонасин «В начале было…», СПб., 2002], мистериях Деметры и др. эллинских мистериях - отнюдь не подчеркиваются, скорее наоборот. Например, «…обратимся к рассмотрению того, против чего боролось монгольское двуединое божество, иными словами: что считали грехом монголы? Убийство, насилие, грабеж, угон скота как грех не рассматривались. Это была бытовая норма, способ взаимоотношений между племенами. Понятия «разврат» вообще не было, потому что женщина была уважаема и с её желаниями мужчины считались. Непослушание каралось только в военных условиях; как расхлябанность оно осуждалось, но считалось за слабость, а не за грех. …Потому обратим внимание на имя монгольского божества, тем более что оно сохранялось до Х1Х века. Это персидское слово, известное весьма широко, - Хормуста. Это имя помещено в словаре Голстунского и Ковалевского, у Дорчжи Банзарова и у Блоше. …Буддисты, переводя санскритские и тибетские книги на монгольский язык, именовали Индру Хормустой, что показывает на то, что термин этот успел уже укорениться в Монголии к моменту начала буддийской пропаганды» [Л.Н.Гумилев «Древнемонгольская религия», Доклады отделений и комиссий ВГО, вып. 5-й, 1968].

Монголы завоевали полмира – включая прочие племена Монголии, вдесятеро превосходившие своих победителей, лишь после того, как среди их противников распространились ближневосточные культы!

У тюрок же теперь, в отличье от монголов, «совершенно новой чертой мировоззрения становится отраженное в надписях понятие о рабском ( qul ) положении верующего перед богом » [Кызласов, 2001, с.253]. Добавим, новой абсолютно, ибо указ. тюркский термин в прошлом не имел значения рабства, обозначая «союзника [Державы]» - подданного без родовых прав, но не невольника. Куланай – доныне в тюркских языках имеет значение налога (дани), но не холопства.

Становится термином рабства - юридического и бытового холопства он лишь в позднейшие века [см. Л.Н.Гумилев «Древние тюрки», М., 1993, с.с. 54-56; дискуссионные вопросы: С.П.Толстов "Тирания Абруя", "Исторические записки", № 3, 1933]. Так что уместно ставить вопрос о соотношении причины и следствия – т.е. о влиянии ближневосточной культуры на кочевую, осуществленном через монотеистическую проповедь, как причине крушения последней.

«В этом вновь весьма явно отражается социальная традиция Ближ.Востока, оказавшаяся накрепко связанной со всеми вышедшими оттуда мировыми религиями» [Кызласов, 2001, с.253]. Исследователем делается вывод о манихейской принадлежности тюркских адептов новой, монотеистической религии: «именно в манихействе понятие низа определенно увязывается с несовершенным или злым миром, владением Мрака, противостоящим горнему Свету. …Новая вера Юж.Сибири была религией откровения и, скорее всего, обладала свщ.писанием, требовавшим истолкования. Обращает на себя внимание устойчивость словоупотреблений в ряде надписей, сходного молитвенного содержания. Кроме приводившихся самоуничижительных терминов следует назвать повелительные формы глаголов «опустись, снизойди», «освободи, избавь» и «очистись, искупи <грехи>». Вероятно, это указывает на бытование постоянных литургических формул, богослужебных текстов. Во многом благодаря повторяющейся лексике и удается прочесть столь краткие наскальные надписи» [там же, с.с. 253, 256]. Еженедельная исповедь (отсутствовавшая в Греко-Российской церкви, насажденная в РПЦЗ священниками Шмемманом и Мейендорфом и еще в СССР воспринятая РПЦ), к слову, - это правило именно манихейского клира [там же, с.255]!

Персидские писатели, чье государство было непримиримо к пропаганде зиндиков, в манихействе видели толк христиан, тогда как христиане – напротив, парсов. В настоящее время эти взгляды оставлены наукой [«Христианство. Энциклопедический словарь», М., 1993, т. 2-й, с.51]. «Манихейство имеет в своей основе древневавилонскую религию, осложненную заимствованием из древнеиранской религии и христианства; есть в нем и элементы влияния буддизма. Манихейство характеризуется крайним аскетизмом, отрицало брак, отрицательно относилось к государственному культу и многим государственным установлениям, что повело к гонениям на Мани и его последователей со стороны представителей государственной власти» [Б.Денике "Живопись Ирана", М., 1938, с.23]. Она «последовательно боролась против плотского, материального начала, и ее победа по сути дела означала прекращение физического существования ее приверженцев. Хотя процесс самоистребления замедлялся искусственно, но все же это было видовое самоубийство. Высшей добродетелью манихеев было неприятие жизни, неудовлетворенность, которая неизбежно порождала уныние. Вторая добродетель – непримиримость ко всему плотскому – исключала сострадание и милосердие, следовательно давала простор жестокости, возводя ее в принцип. Третья установка – изнурение плоти путем совмещения аскетизма и распутства – делала невозможным существование семьи, которая была лишь терпима» [Гумилев, 1993, с.423].

Так произошло обращение Уйгурского каганата – Великой державы 700-х годов н.э., сокрушившей ранее самих тюрков (тюркютов), этих рыцарей Степи, победителей всех возможных и невозможных противников в тот век, и теперь стоявшей на пути арабского джихада. Вероятно, оно открыло путь дальнейшему порабощению тюркских народов Исламом, первоначально – чисто арабской, городской – «урбанистической» религией, чуждой племенам, живущим в равновесии с природным ландшафтом. «Первое время после установления власти арабов гонения на манихеев почти прекратились. Ан-Надим говорит в «Фихристе», что лично был знаком в Багдаде с тремястами манихеями, которые правда, открыто свое учение не исповедовали. Главными манихейскими центрами считались Нишапур и Мерв. С 694 г. засвидетельствовано наличие манихеев в Китае. Т.к. в 732 г. там было издано постановление, разрешавшее исповедовать манихейство только согдийцам, то, очевидно, китайские власти считали манихейство официальной религией Согдианы. Широкое распространение манихейство нашло среди различных тюркских племен. По словам Бируни [писавшего в Х в.] , « больш.часть восточных тюрков, народов Китая и Тибета и кое-кто из индийцев придерживается закона Мани». Есть известие, что большую общину манихеев в Самарканде терпели потому, что этого требовал властелин токузогузов» [ Е.Э.Бертельс "История персидско-таджикской литературы", М., 1960 , с.82], т.е. уйгуров.

После этого, просуществовав лишь около 80 лет, Уйгурский каганат был сокрушен малочисленными лесными племенами енисейских кыргызов, спустившихся в степь для боя со своими былыми противниками [см. Гумилев, 1993, гл. 30-я]. Уйгуры сохранились лишь как реликтовый этнос, занявшись проповедью несторианства и буддизма [см. А.Д.Никитин «Основания Русской истории», М., 2001]. Ныне – они доживают свой век в составе Синцзян-Уйгурского автономного р-на КНР, как предполье Средней Азии - колонизируемого десятками миллионов китайцев (составляющих уже 80 % населения Урумчи), и их гибель под мечами китайских завоевателей, подобно гибели ойратов тремя веками прежде, сейчас - лишь вопрос времени.

Кыргызы не колонизировали Степь, тогда усыхавшую на очередном вековом цикле засушливости умеренного пояса, вернувшись в Сибирь. И спустя три века – она досталась без борьбы монголам и татарам (в узком смысле), не помнившим её древней истории – бывшей историей иных, днесь уже погибших этносов.

Р.Жданович

*Позднее происхождение этого эпизода в агиаграфической новелле явствует из того, что житие Григория Равноапостольного - многими деталями воспроизводит эпизоды жития Месропа Маштоца (У век), чей предок имел похожую биографию - близкую к биографии и происхождению отца Григория Просветителя, так же спасенного слугами фамилии после Хормиздаганской битвы, что некогда и привело к путанице. Но жил Григорий двумя веками ранее, получив, однако, житие, уже списываемое с жития Каренида Месропа. (прим.авт.).

· Вернуться на страничку новостей

Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
© За Русское Дело.