|
История расправы над Н.И.Вавиловым была некогда
сфальсифицирована монополизировавшими «борьбу за права человека»
диссидентами, как и большинство историй, связанных с советскими
репрессиями. Место реальных следователей - полковников Шварцмана и
Албугачиева (осужденных в 1942 по чечено-ингушским профашистским
делам и в 1950 по делу врачей и их ГБ-шного прикрытия), пытавших
ученого, занял некий, изобретенный Л.К.Чуковской, сержант
госбезопасности Хват… Столь же малоизвестно, что шельмование Николая
Вавилова, завершенное похоронами его заживо в яме с негашеной
известью в Саратовской тюрьме (как сообщал интересовавшимся
академикам в частном порядке Л.И.Брежнев), - инициировал отнюдь не
какой-то Лысенко. Т.Д.Лысенко в нач. 1930-х был провинциальным
беспартийным активистом, такой - физически не мог "расправиться" со
старым членом ВКП(б), состоявшим в ВЦИК.
Посмотрев даже не секретное перечисление и описание походов
Н.И.Вавилова, в 1946(!) году приведенное преемником его на посту
Председателя Всесоюзного Географического Общества, академиком
Бергом, не сложно увидеть: в партии мировых революционеров ученый
состоял не даром - выполняя во время экспедиций не столько научные,
сколько разведывательные поручения [см.: Л.С.Берг "Всесоюзное
Географическое Общество за сто лет", М.-Л., 1946 (тир. 5 тыс.
экз.!)]. Лысенко в те годы начинал научную карьеру, как вавиловский
ученик...
Предавший учителя ученик, - ученик отнюдь не бездарный, - это, увы,
история, старая как мир. Но исследование этнографических следов
Древне-Арийской цивилизации - практически ведшееся Н.И.Вавиловым,
под прикрытием службы многонациональной советской государственности
[см.: «Земледельческий Афганистан», 1929], - соперничая с такими же
исследованиями, проводившимися германскими учеными [ср.:
С.А.Вронский «Астрология – мое призвание», Тула, 1993; также см.:
Т.Г.Морозова-Гурулева "Хранитель тайны", СПб., 2001], - оказавшись
обнаруженным профессиональными «борцами с фашизмом» - перед 1941
годом безнаказанным не осталось. Только мотивировалась расправа -
отнюдь не интересами народного хозяйства, как почему-то принято
считать. И даже не борьбой научных теорий, митинговые выступленья
апологетов каковых, ныне, иногда цитируются - как, якобы,
характеристика тогдашней науки.
Инициировали расправу над Вавиловым – исторические соратники Николая
Гиренко и Николая Ромодановского, Валерия Тишкова и Эдуарда Багирова
- идеологические бойцы советской "науки", стоявшие на страже «борьбы
с расизмом, реакционным буржуазным учением». Были это -
ученые-историки; «историки», разумеется, в сугубо
марксистско-ленинском смысле.
На это обратил внимание уже автор биографии Вавилова серии ЖЗЛ,
изданной еще в 1960-х годах [С.В.Резник "Н.И.Вавилов", М., 1968]. В
1933 Вавилова перестали выпускать за рубеж, в 1935 он потерял посты
члена ВЦИК и президента ВАСХНИЛ, в 1939 был отстранен от поста
президента Географического общества. Первый же выстрел - сделан был
в 1932 году Г.В.Григорьевым, учеником академика Николая Яковлевича
Марра - имевшего положение, в те годы сравнимое с положением
А.Н.Яковлева в Советской «науке» кон. 1980-х годов.
Мы знаем трех классиков марксизма. А тогда - их было целых пять:
К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин, И.В.Сталин, Н.Я.Марр! Одним из
мотивов «академического дела» - фабриковавшегося ГПУ в сер. 1920-х,
было именно нежелание старых – настоящих ученых присваивать
академическое звание Марру, а также Бухарину, Покровскому,
Губельману (Ярославскому) и прочим партийным кадрам, провозгласившим
себя "красными учеными". И весьма характерно то, что разоблачение
«4-го классика» - И.В.Сталина, неизменно, сопровождается ползучей
реабилитацией Н.Я.Марра, ныне - переиздание трудов его учеников, уже
повторное (после 1960-х), профинансировано фондом Сороса.
И претензии комуняцкой власти к своему соучастнику, руководящему
члену ВКП(б) Н.В.Вавилову заключены были отнюдь не в некоем
«менделизме-морганизме», как измышляется это «борцами со
сталинизмом» доселе. Обвинения раздались куда более грозные, ныне
караемые 280-й и 282-й статьями УК РФ, а тогда - сулившие расстрел.
Н.И.Вавилов - оказался обвиняемым в «пропаганде расизма».
«Сущность ошибок Н.И.Вавилова в том, что он разделяет точку зрения
индоевропейского языкознания. …Реакционная шовинистическая
западноевропейская лингвистическая теория производит индо-германцев
от какого-то индо-германского пранарода, индо-германской расы»
[Г.В.Григорьев "К вопросу о центрах происхождения культурных
растений", Известия Государственной академии материальной культуры,
т. 13-й, вып. 9-й, 1932, с.11], - гласит работа, напечатанная в
ведомственной периодике, и в том же 1932 году спешно изданная -
отдельной брошюрой. С.В.Резник, в обтекаемых формулировках, пишет о
псевдонимности фамилии Г.В.Григорьева. Рассказывая об этом ученом, -
возражая, мол, что таковой действительно был, - историк и археолог
А.А.Формозов предполагает, что за спиною Г.В.Григорьева находился
С.Н.Быковский – «откомандированный в науку» старый большевик,
соруководитель ГАИМК (ныне это Институт Археологии), анонимный автор
предисловья к брошюре 1932 г. [А.А.Формозов "Русские археологи в
период тоталитаризма", М., 2004, с.226].
«Выделив ряд областей, где и сейчас встречаются прямые предки
культурных растений, Вавилов говорил, что в остальные районы они
были занесены человеком в результате заимствований и расселения
древних племен. Опровергнуть это, доказав, что предковые формы
злаков представлены повсеместно и одомашнены тоже повсеместно и к
тому же одновременно, при всем желании нельзя», - объясняет
Формозов, - но: «…Соглашаясь с Вавиловым, надо было бы признать
большую роль миграций в истории человечества, а эта идея была тесно
связана с индоевропейской лингвистикой – главным врагом создателя
«нового учения о языке» президента ГАИМКа Н.Я.Марра» [там же,
с.222].
Освобожденный от мобилизации в РККА по туберкулезу, - по слову
Формозова (действенность такого диагноза у обычного гражданина - в
глазах советских военкомов, даже в мирное время, у меня вызывает
сильные сомнения), - защитив дисер 08.09.1941 и будучи в ноябре
мобилизован на окопные работы, Григорьев в минуту перекура с
сослуживцами по ИИМК А.М.Беленицким и Е.Ю.Кричевским бросил: «всё
это бессмысленно, скоро мы все умрем с голоду», - забыв что для
приравненных к военнослужащим существуют законы военного времени.
«Через пару дней он исчез, а Беленицкий был вызван в Большой Дом.
Много лет спустя Александр Маркович рассказывал мне, как он шел по
опустевшему городу, с остановившимся транспортом и трупами на
улицах. Год назад он бы был полон страха и волнения, а сейчас
испытывал чувство глубочайшего равнодушия. Ему тоже казалось, что
конец близок, и не все ли равно, каким он будет. Даже мысль о том,
что Женя Кричевский в очередной раз настучал донос на своего
товарища, не очень трогала. Беленицкому задали ряд вопросов и в
частности полюбопытствовали, что это за история с выступлением
Григорьева против Вавилова. Видимо, подследственный сослался на свои
заслуги в деле разоблачения врага народа» [там же, с.с. 223-224].
Брошюра 1932 г. приобщена к уголовному делу Григорьева. «Возразить
по существу своему противнику ему в большинстве случаев нечего, и
спор ведется по принципу: этого не может быть, потому что не может
быть никогда» [там же, с.222]. Поскольку чекисты - в осажденном
Ленинграде озабочены были возможностью оказаться в немецких руках не
менее, нежели стукачи, дела врагов народа велись ими спустя рукава.
Допрошенный лишь дважды – 10.11 и 21\22.11.1941, арестованный умер в
последние дни 1941 в следственном изоляторе («паралич на почве
истощения»), не будучи осужден. Потому имя его отнюдь не было забыто
в послевоенные годы.
Тогда же не стало и доносчика. «При эвакуации из Ленинграда он по
оплошности раскрыл свой чемодан. Содержимое заинтересовало его
случайных попутчиков, и хлипкого интеллигентика на полном ходу
выкинули из поезда» [там же, с.224]. Не ленинградцев - для понимания
помянутой политически некорректной сцены - я отсылаю к труду Валерия
Емельянова «Десионизация», где описывается эвакуация Москвы в окт.
1941 г., когда перед лицом наступления немцев тайное "страны
Советов" становилось явным.
Не будучи осужден, Г.В.Григорьев внесен в списки сотрудников ИИМК -
жертв блокады Ленинграда. В 1946 и 1948 – когда Вавилов не считался
изобличенным (!), его брат возглавлял АН СССР, а соратники об убитом
ученом могли печатать в СССР самые хвалебные отзывы [это покажется
удивительным, но это так, см.: Берг, 1946, с.с. 209-219], -
историческая периодика АН публиковала довоенные статьи Григорьева
[Формозов, 2004, с.225, ссылки]…
Р.Жданович, «Новый Петербургъ», 01 марта 2012 года
|