|
4 года назад
президент 1-й державы Мiра,
посетив Багдад, столицу Древней Месопотамии, подвергся бомбардировке
ботинками присутствовавшего на пресс-конференции иракского журналиста
Мунтазара аль-Зейди. Охрана сильнейшего главнокомандующего планеты
была не на высоте, и ранее проверенные на отсутствие взрывных
устройств ботинки - смогли оказаться сняты и брошены в цель, один за
другим. Телохранители были подготовлены хуже, нежели Буш-младший -
среагировавший на атаку и уклонившийся от обоих бросков.
После серьезных избиений и пыток в полиции, журналист был осужден
иракским (оккупационным) судом, получив три года тюрьмы, из которых
отсидел в сносных условиях год, далее выйдя на свободу по амнистии.
Мунтазир аль-Зейди
Не все
поняли, почему иракским репортером египетского телеканала избрана была
такая форма атаки. Президент С.-А.С.Ш. - имел великого
предшественника, так же претерпевшего, в столичном городе на Евфрате,
это величайшее - в представлениях Ближ.Востока - оскорбление.
Особенно чтилось имя этого предшественника в Советской стране, где
были переведены и изданы массовыми тиражами романы о шахе Хосрове и
шахине Ширин, сложенные литераторами «братского [большевикам] Востока»
- Низами Гянджеви, Навои, Назымом Хикметом, другими. Все они, даже
член Турецкой Компартии Хикмет, кончили дни в благополучии, на мягкой
постели, воспев «идеального», глазами пиитической словесности,
государя. Но царские портреты, созданные
историографами-современниками, совершенно не походили на слащавые
идиллии 2-го тысячелетия Н.Э..
В персидско-арабской исторической литературе шах ХосровII,
прежде всего, деспот. Особенно ярко это у свободомыслящих мусульман,
отстаивавших право творческого толкования Корана - историков
шуубитского направления (к нему принадлежал и Фирдоуси), прежде всего
у Динавари. Апарвез у них злопамятный, тщеславящийся завоеватель с
оскорбленным мужским самолюбием, он «…обуян
гордыней. …Хосров жаждет мести за отца, долго выжидает удобного
случая. «Он захотел начать со своих дядей, Биндоя и Бистама, забыв о
помощи, оказанной ему Биндоем. Злобу против них он накапливал 10 лет».
Его обвиняют в неблагодарности, в убийстве многих знатных воинов и
вельмож, в том, что обилие собранных им богатств достигнуто «путем
взимания хараджа насильственным сп-бом» (были собраны, в частности,
недоимки тридцатилетней давности), в угнетении подданных, высокомерии»
[В.Г.Луконин «Древний и ранне-средневековый Иран», 1987, с.179]. Так
Хосров достиг могущества, какого не бывало ни у кого из государей
1-й\4 VII века, а наверно, и всей эпохи от падения Ветхого Рима! Таков
Хосров в «Шахнаме» (опиравшемся на «Историческое Шахнаме» 630-х
годов), откуда мы попутно узнаем как 1-я шахиня его гарема - гречанка
Марьям, дочь кесаря Маврикия, была убита соперницей –
сириянкой-монофизиткой Зайрем (Ширин) [«Шахнаме», 1957-1989, т. 6-й,
«Сказ о Хосрове и Ширин»].
В отличье от витий, сложивших культ сластолюбивого деспота,
конец историографов был печален. «…Ясновидцев, впрочем, как и
очевидцев, в иных веках сжигают люди на кострах» (Высоцкий). И
дихкан Данишвар, создатель «Исторического Шахнаме», пал в боях старой
арийской знати с магометанскими завоевателями, вошедшими в Иран под
Зеленым знаменем; Динавари погиб на плахе, воздвигнутой ревнителями
учения Магомета – «лицемерными мусульманами» Омейядами (как
определяет историография халифов - потомков Моавии, противника
Пророка); Фирдоуси умер в нищете и поношении, лицезрев гибель своих
единомышленников Саманидов, похоронив сына-наследника… Но люди не
властны - прервать круговращение Небосклона, как постоянно
подчеркивает «Шахнаме», и любой деспотии однажды наступает конец. Так
было и с деспотией Апарвеза, чей приказ обезглавить 1-го своего
полководца, осаждавшего вражескую столицу (в той осаде участвовали и
славянские воины, приведенные союзным персам аварским каганом), был
перехвачен греками. Сирийский анонимный
хронист рассказывает об этой осаде: «…теснили его в течение девяти
месяцев, в то время как император Ираклий находился в Городе, а был он
в затруднении от персов. После того, как восстали персы на своего
царя, они заключили мир с Ираклием по следующему поводу. Когда был
обвинен Шахрвараз, военачальник, что он, де, оскорблял царя, называл
его высокомерным и дурных обычаев, прославляющимся чужими победами,
Хосрой же написал Кардигану, военачальнику, бывшему с Шахрваразом,
чтобы он схватил Шахрвараза и снял ему голову. Посол, везший письмо,
когда достиг Галатии, был перехвачен ромеями, которые поверили тому,
что было с ним, перевезли его [морем, мимо осаждавших Царьград
сухопутных войск] связанным и отослали императору Ираклию. Так он
прибыл в столицу, что не заметил этого никто из осаждавших персов.
Когда Ираклий точно узнал от посланного причину, по которой он был
послан, он тайно послал к Шахрваразу и клятвенно уверил его, что
призывает его по причине, касающейся его. Он пришел к нему, и Ираклий
показал Шахрваразу писание Хосроя к Кардигану, привел вновь посланца и
поставил его перед ним, а когда Шахрвараз увидал его - он узнал его.
После того, как он прочел писание и узнал от посланца подробности, он
вышел от Ираклия и отправился в лагерь и стал думать» [Н.В.Пигулевская
«Византия и Иран…», 1946, с.267].
Так был спасен Новый Рим. В русских святцах этому соответствует смердяковская басня, рассказывающая о «покрове» Богородицы, но в
Древ.Руси знали и подлинную историю, переведя, по-видимому, с
сирийского языка, повесть об агарянском царе и его царицах – убитой
соперницей знатной «римлянке» Марии и преступной «грузинке» (т.е.
сириянке) Зареме, недошедшую доныне, но знакомую А.С.Пушкину
(фонетическое соответствие говорит, что Пушкин знал повесть,
переведенную с первоисточника, минуя рассказ-посредник на фарси)…
Спахбед оказался хитрее казненного некогда Дарием Великим сатрапа Оройта. Он внес в шахскую грамоту также имена начальника штаба
Кардигана и 300 своих офицеров, запечатал ее, после чего огласил перед
войском. Персы давно возмущались шахом, внуком тюрчанки, сыном армянки
и другом христиан. Теперь - они повернули оружие внутрь страны. «…Как
было прочитано начальникам, сказал Шахрвараз Кардигану: Хорошо, ты это
сделаешь?.. Что ты скажешь? А вы, о начальники, что вы скажете?
Начальники же исполнились гнева и начали бесчестить Хосроя и поносить
его. Было решено между ними, что они заключат мир с Ираклием и дадут
ему то, что он у них просит, и что он будет им союзником в уничтожении
Хосроя» [Пигулевская, с.268].
Шах в нач. 628 г. был свергнут. Когда владыку, пытавшегося бежать, но
схваченного, строжайше охраняемого, закутанного в бурку, везли через
Мадаин (древний Багдад) в тюрьму, его узнал точавший сапоги сапожник.
С криком – вот тебе за твою деспотию, за поборы, за всё, -
простолюдин, еще недавно числившийся верноподданным, швырнул в
пленника колодку [«Палестинский сборник», №22, 1970, с.86] (обувь
тогда носили мягкую). Персидская охрана была профессиональней
американской, низвергнутый шах для нее оставался осиянным царским
Фарном, и горожанин, оскорбивший величество, был мгновенно зарублен,
не успев совершить второй бросок.
Однако
перед казнью, последовавшей спустя недолгое время, глава государства
подвергся этому – невероятному для людей его положения оскорблению.
Мирское величие проходит!
Роман Жданович
|
