|
Древнерусская
литература известна в РФ далеко не полностью и отнюдь не в лучших
своих образцах, извлекавшихся учеными из рукописей для публикации - в
последние 100 лет отнюдь не в целях прославления, скорее напротив, для
дискредитации Русской культуры.
Потому, эта замечательная летописная повесть, записанная в
провинциальном городе Устюге, явно с голоса участника событий –
вятского дружинника, оставалась изданной лишь внутри своего источника:
Устюжской летописи. И, поелику издательство «Молодая гвардия» в
выпуске ЖЗЛ, посвященном вел.кн.Юрию Дмитриевичу [2008], дало старт
нездоровой тенденции прославления Звенигородских князей -
противопоставления их князьям Московским, как якобы положительной
альтернативы, эта повесть будет интересна, как объективное изображение
потомков Ивана Калиты, данное свидетелем, независимым от имперской
московской летописной традиции (ставшей основой российской
«историографии») и враждебным ей (что выражается, напр., в освещении
итогов Оршанской битвы под 1515 г. [см.
http://www.zrd.spb.ru/letter/2014/letter_0071.htm]).
Читая повесть о войне галичан и вятчан с москвичами, устюжанами и
др.их союзниками, мы видим ряд бытовых подробностей, отсутствующих в
официозных и этикетных – оцерковленных хрониках (напр., известие, что
еще в 1430-х гг., - совсем как во времена бабки Анны Комнины, -
архонтессы сопровождали мужей в походах, выполняя задачи охраны –
видимо, более надежной, нежели внушали служившие по найму дружинники),
она рисует тактику 15-го века, остающуюся в Великороссии
европейски-рыцарской (с копейным боем, с подразделением войска на
копья). Открывает она и причины ослепления Василия Косого, довольно
веские, в столичных источниках не раскрываемые, как само-собой
разумеющееся право вел.князя. Попутно, является не в самом ловком
положении фигуры Ярославского князя (предков А.Курбского, в
золотоордынские времена немногих союзников московских вел.князей –
обладателей ярлыка), инициатора «прославления» в 1463 г. очередных
«православных чудотворцев» - Ярославских князей. И т.д..
\Роман Жданович\
Повесть об
ослеплении Василия Косого
В лето 6944-го.
Князь Василей Косой посла с Костромы великому князю розметныя, а сам
поиде в Галеч и посла по вятчан, зовучи их на Устюг ратью. И поиде на
Устюг в Великое заговейно, и на Кичменгу, на верх Югу-реки прииде в
Велик день, а на Устюг, под город под Гледен, генваря в 1 день.
А ждал вятчан и стоял под Гледеном 9 недель, на всяк день к городу
приступая, а города не взял. (А на городе был воевода великого князя
князь Глеб Иванович Оболенской). А волости и села пустошил. А город
Гледен взял на <крестное> целованье, а князя Глеба Ивановича взял
душею на праве, и его убил, - и положен <Глеб Иванович> бысть в
соборной церкви на Устюге, - а десятинника владычна Иова Булатова
<Василий Косой> повесил, и много устюжан - людей добрых казнил, а иных
вешал.
Тое же зимы на Углече было жинитися князю Дмитрею Шемяке, а понял
дщерь князь Дмитриеву Заозерсково. И приехал на сватбу знать великого
князя, и поимал его да послал на Коломну. А пристав у него Иван
Старков, а наместник на Коломне он же.
Тое же весны в 4 неделю после Велика дня князь Василей Косой поиде с
Устюга к Вологде на великого князя, похваляся, а с ним вятчаня да
князь Дмитриев двор Шемякин. И великому князю прииде весть, что Косой
идет с вятчаны на него, похвалися, и собра вои многи, и нача ждати. А
князь Василей Косой с Вологды поиде на Кострому и к Москве. А князь
великий срете его на Которосли в Ростовской области, а с великим
князем князь Юрье Дмитриевич Шемякин, меншей брат Косого, да князь
Иван Друцкой, изрядив все копья. И поидоша вместе оба полка, и бишася
много, и поможе Бог великому князю. И князь Василей Косой побеже, и
угони его Борис Тоболин, и позна его, нача кликати: «Зде князь Василей
Юрьинич!». И пригна к нему князь Иван Друцкой, и поима князя Василия
Косово, и приведоша к великому князю, и посла его к Москве. И после
сим князь великий приде к Москве.
А, перевезся князь Василей Волгу, и поиде конною силою на Нерехту, а
вятчан отпустил четыреста человек в судех в верх Волги к Ярославлю.
А князь чаял судовые силы много со князем Василием, а он велел князю
Александру Федоровичю Брюхатому Ярославльскому с ярославцы и с
углечаны на Волге в судех бытии под Ярославлем, а силы с ним было
7000. А вятчане услышали, что под Ярославлем судовая сила стоит, и
они, не дошед до Ярославля 15 верст, на усть речки Тнишмы суды остави
в речке. А сами поскочили за князем Васильем, и не поспели на бой,
встретили беглых з бою, а сказывают, что князя Василья поимали на бою.
И вятчаня побегли взад подле Которосль-реку вниз, а уже нощь. И
прибегли близ Ярославля на светлой зоре, аж чернец один едет в верх по
Которосли, и начаша спрашивати его, где князь Александр стоит. Чернец
же чаял, что князь-Александровы люди, и рече им: «Близь, на устье
Которосли, шатром стоит со всею силою, а иные в Которосли, а княгиня
со князем спит в шатре». И того утра мгла была велика. Вятчаня сдумаша
и кинувшись, скоро князя Александра со княгинею поимали, и вметалися
во княжие суды, и от берега отпехнулися на Волгу, а всех вятчан 40
человек. Рать же князя Александрова вся спала. И вскакали, начаша
хватати доспехи и хотят вятчан стреляти. Вятчана же, пловучи вниз со
князем и со княгинею, стоячи над князем и над княгинею с копья и с
рогатинами, и реши: «Един на нас стрелу стрелит, и мы князя и княгиню
погубим!». Князь же нача кликати ярославцов и углечан, чтобы не
стреляли.
Вятчани, перегребущись за Волгу, сташа. И нача князь за себя и за
княгиню сулить 400 рублев. Вятчане же повелеша послать по казну в
город в Ярославль. И казначей княжей казну привез. Вятчане же, вземше
казну, и князя со княгинею не отпустили и побегли к Вятке мимо Казань,
в судех, и князя и княгиню свезли к Вятке.
Прииде же весть к великому князю на Москву, что вятчане князя
Александра и со княгинею поимали и свезли к Вятке, и князь великий
велел князю Василью Косому очи вынять.
[ПСРЛ,
т. 37-й, с. 42-43].
|