• Приключенческий роман на Руси

Московские летописи - дошедшие в цитатах летописцев кон. 15-го века, но писавшиеся в годы событий (фиксируя метеоусловия), извещают об этом кратко, обрывочными предложениями: «В лето 6891 <1383 г.>. Благовещение бе в среду светлую, а снега бе по нем 4 недели и в санях люди ездили. Тоя же весны, апреля 23 посла князь великый Дмитрей Иванович посла в Орду сына своего князя Василиа из Володимеря, в свое место, тягатися с князем Михайлом Тверским о великом княжении. И поидоша на Низ в судех на Волгу к Орде… Тое же осени о Николине дни князь Михайло Александрович Тверский выиде из Орды без великого княженья, а сын его князь Александр оста в Орде. А князя Василья Дмитреевича царь у собе остави в Орде. Тое же осени бысть в Володимери <татарский> посол лют, именем Адаш-Тахтамыш. …В лето 6892. …Тое же весны бысть велика дань, тяжела, по всему великому княженью, всякому без отдатка со всякыя деревни по полтине, тогда ж и златом <даже> даваше в Орду, а с Новгорода с Великого взя князь великой тогда черной бор. В лето 6893. …Тое же весны мая в 9 поиде Пимен-митрополит в Царьгород и изволи плыти по воде Волгою <решив идти на поклон к Хану> к Сараю. …Тое же осени ноября 26 побеже из Орды князь Василей, сын великого князя Дмитрея» [ПСРЛ, т. 25, с.211]. Приключения, ждавшие 15-летнего престолонаследника, однако, на страницы летописных кодексов не попали, спустя полтора века оказавшись цитированными из совсем иного – беллетристического, приключенческого источника. Их не любит даже упоминать наша азиопская – ариоборческая клерикальная историография, вначале российская, затем советская и ныне россиянская. А возможности, лежавшие тогда пред Русским государством – открывшиеся после бракосочетания московского князя с литовской княжной, были блистательны.

Сами по себе, женитьбы на Гедиминовнах – княжнах-язычницах (номинально подвергавшихся крещению), служивших эталоном нордической расы, были обычны великорусским князьям, в отличье от мифических татарок (долю татарской крови обрели лишь в 2 браках князья Ростовские и Ярославские: предки А.М.Курбского). Кстати, дочерей за литовских князей-язычников также отдавали свободно (за татар – нет!), игнорируя греко-ортодоксальные филиппики. Но с смертью потерявшего сыновей языческого Литовского государя Витовта (в конце жизни православного) - соперника своих братьев, владения Западной Руси, традиционно претендуемой Владимирскими князьями, отходили к его дочери – снохе Дмитрия Донского, Вел.княгине Московской Софье Доброй (доброй в смысле рослой, крепкой физически). Не окажись она, в дни смерти отца, вдовствующей княгиней, не мечтая о приобретениях, вынужденной отстаивать права сыновей перед претендентами на Московский и Владимирский трон: Звенигородскими и Боровскими князьями, - Общерусское государство сложилось бы не к 1800, а к 1440 году, и (ре-)конструктивизаторские подрывные политтехнологи ХХ века, разрушившие его в 1917, были бы страшны ему не более, нежели Франции или Испании.

…Когда появился на Руси жанр приключенческого романа? Определенно сказать трудно, благо, против попыток представить таковым хрестоматийное «Слово о полку Игореве», литературоеды встают дружной толпой. Но, изучая 13-ю степень Степенной Книги Царского Родословия – писавшейся книжниками царя Ивана Васильевича и митрополита Макария, в изложении событий 1387 года, случившихся с Престолонаследником, мы обнаруживаем пересказ повести, очень далекий от летописной канцелярщины (больше напоминая литературные сказки Нов.Времени) и обладающий всеми признаками конспективного изложения романного сюжета. Началось всё, когда восстановитель Улуса Джучиева, союзник греческого царя (греческих архиепископов Дионисия Суздальского и Киприяна Киевского) Чингизид Тохтамыш, проведенный в Русь княжичами Суздальско-Нижегородского княжества - братьями вел.княгини Евдокии, и разоривший Москву, упразднил вел.княжение Владимирское, а удельных престолонаследников, тягавшихся пред татарским сюзереном о шапке «Мономаха», взял в заложники. Как это было и что было дальше, рассказала Степенная Книга: «…Благоволением Божиим сий христолюбивый князь Василий Дмитриевич по благословению отца своего <духовного>, преосвященнаго Киприяна, митрополита всея Руси, советом же и благословением святыя матере своея, великия княгини Евдокеи, восхоте законному браку сочетатися. Тогда уже возрасту его исполнишеся двадесятое лето (1389\1390 год). Рече же бо сия, преже бо сих: «Тогда же ему младу сущу, послан бысть отцом своим с лучшими людьми и старейшими боляры во Орду к Тахтамышу-царю, прю имея о великом княжении с великим князем Михаилом Александровичем Тверским. И виде себя держима во Орде, и побеже оттуду с доброхоты своими в Подольскую землю и в Волохи. И в незнаемых идяше, таяся. Пришедшу же ему в землю Немецкую, и тамо позна его Литовский князь Витовт Кестутьевич <потерявший сыновей, отравленных меченосцами>, и держа его у себе в чести велице, и глагола ему: "Аще хощеши, поими за себя единочалую мою дьщерь, и отпущу тя ко отъцу твоему". Он же обещася, и отпущен бысть честно, и прииде здрав на Москву… По отце<вой смерти> же, вспомяну <Василий Дмитриевич> обещание свое с Витовтом, и посла боляр своих: Александра Поля, и Александра Белеута, и Селивана за море, в Немцы, к тому великому князю Витовту Кестутьевичу, внуку Гедиманову, прося за себя дьщери его, княжны Софьи. И он же радостию вдасть <е>ю. Тогда, бо, Витовт по убиении отьца своего Кестутия <1382 год>, иже от Ягайла Ольгердовитча, пребывая в Немецкой земле, многу рать подоимая на Ягайла. Прежереченыи боляре великого князя с Витовтовою дьщерию поидоша из Замория во Псков и в Новград, и приидоша на Москву месяца декабря 1 день. И поят ю великий князь Василий Дмитриевич, веньчаны же бывше в соборной церкви Киприяном, митрополитом всея Руси, в лето 6899 месяца генваря в 9 день» [там же, т. 21, с.414].

Так же повествует и иной «литературный проект» эпохи Ивана Грозного: Никоновская летопись [там же, т. 11, с.с. 90, 128]. Она - написанная ранее СКЦР - разбивает этот текст, цитируя его фрагментами, выдавая, что он не писался здесь же, а выписывался канцеляристами из источника.

(Витовт в молодости, из книги Л.Гваньини «Описание Европейской Сарматии», 1578 г.)

Сентенции, во-первых, открывают, что пресловутое Заморье - откуда некогда призывались варяги - находится отнюдь не в Скандинавии, как впаривает историческая наука, а гораздо ближе, на Курляндском побережье. Во-вторых, сообщение с ним не только новгородцы, но и суздальские князья, уже в 1300-х годах, по-прежнему поддерживают морем, используя Нарову, равно Неве и Волхову.

В старых летописях, кроме скупого известия о побеге в 1385 г. Престолонаследника  из ханской неволи и рассказа о командировке бояр-сватов «за море в Немцы», этого повествования нет. Однако его подтверждает известие Троицкой летописи 1409 г. по Рогожскому (1450-х) и Симеоновскому (1540-х) спискам (и цитатам Карамзина), повествуя о пышной встрече и пышном сопровождении Василия Дмитриевича: «В лето 6893. …Тоя же осени в Филиппово говение, в Юриев день, в неделю <воскресение>, побежа из Орды князь Василий сын князя великого Дмитриев. …В лето 6894. …Того же лета прибеже сын князя великого Дмитриев Ивановича князь Василий в Подольскую землю, в Великые Волохы к Петру-воеводе» [там же, т. 15, с.с. 151-152]. «В лето 6895. …Тое же осени князь Дмитрей Иванович отпустиша бояр своих старейших противу <т.е. встречать> сыну своему князю Василью в Полоцкую землю. …Тое же зимы между говеней в мясоед, месяца генваря в 19, на память святого отца Макария, прииде в Москву к своему отцу к князю великому, князь Василей Дмитриевич, а с ним князи Лятские и панове, и Ляхове (Рогожск.: «…и Литва»)» [там же, т. 18, с.137], «…и старейшии бояре великого князя, ходившеи противу него» [там же, т. 11, с.91]. Ростовские и московская великокняжеская летописи уточняют: бояре посылались не в Полоцкую, а в Подольскую землю [там же, т. 23, с.130; т. 33, с.90; т. 25, с.214]. О дальнейшем путешествии московского княжича - сквозь вражеские владения Ягайла Ольгердовича, во владения Тевтонского ордена - честнО встреченного при эмигрантском дворе Витовта Кестутьевича, в Москве не подозревали! Источник описки Епифания Премудрого, редактора Троицкой летописи, объясним: союзником Дмитрия Московского был Андрей Ольгердович Полоцкий, Венцеслав Жигмондович Корсак (предок Корсаковых и Милославских) - боярин Софьи Витовтовны, был из полоцких бояр.

При этом в летописях мы находим и «избытки», относительно родословной хроники СКЦР. Тверской летописец, говоря о свадьбе 18-летней литвинки, попутно открывая нам прозвище вел.княгини всея Руси, ехидно обронил: «В лето 6898. …Той же зимы женися великий князь Василий у Витовта - Софью поня<в> Добрую: добрый нрав име<ла> отцов, несытна бе блуда» [там же, т. 15 (ч. 2-я), с.445]… Троицкая и цитирующие ее Рогожская и Симеоновская летописи упомянули о гибели на рыцарском турнире(«игрушке») в Коломне 03 января, в честь сочетания, сына великокняжеского дядьки («кормиличича») Осея [там же (ч. 1-я), с.159; т. 18, с.140]; их подтвердила Никоновская летопись млад. (Макарьевской) редакции [там же, т. 11, с.124]…

Вот такая сказочная история, годная как для детского рассказа, так и для развернутой жанровой повести, достойной пера Александра Дюма. Почему оппоненты дУгинеративной власти РФ – поднявшейся в 2010-х годах из инфернальных недр Московского Зиккурата и проповедующей пошлый романовский «монархизм» эпохи «Тишайшего» мракобеса - апеллирующие к прошлому Украинской Державы (на Руфабуле и т.п. ресурсах), вменяют Московским Рюриковичам: потомкам вел.княжны Литовской Софьи Витовтовны, закрепившей монархическое наследование венца (от отца к сыну), - «татарские обычаи», мне искренне непонятно.

Р.Жданович.

Всероссийская общественно-политическая газета «За Русское Дело».
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.