|
Мало кому из русских самодержцев досталось столько
чёрных эпитетов, сколько этому императору. Больше – только его отцу,
Пётру III (правда, в придворных кругах бытовало устойчивое мнение, что
любвеобильная мать Павла – Екатерина II зачала его не от Петра, а от
своего фаворита Салтыкова).
Первым начал публиковать «чернуху» Н.М. Карамзин, которого, кстати, один из наших современников
назвал не историком, а историческим фантазёром, вроде Э.Радзинского
(для Радзинского такое сравнение, конечно, большая честь). Это с
«лёгкой руки» Карамзина Павла I стали именовать не иначе, как самодуром,
тираном, деспотом. Пушкин в оде «Вольность» даже назвал его «увенчанным
злодеем». Когда
«тирана», правившего всего 4 года, 4 месяца и 4 дня, наконец, убили,
Карамзин написал: «Вся страна
вздохнула с облегчением». Такой
взгляд перекочевал и в советскую историографию.
За что же такая немилость к этому царю, чем он мог вызвать ненависть
аж «всей страны»? Увы, сразу после гибели императора многие документы в
государственных архивах были уничтожены, и у историков почти не
осталось первоисточников, по которым можно было бы дать объективную
оценку той эпохе, потому «анекдот
оттеснил историю». Но что-то всё
же осталось. Посмотрим, что именно.
В день своей коронации 16 апреля 1797 года – это был первый день Пасхи
– Павел Петрович сам прочёл свой указ о престолонаследии, который
положил конец чехарде дворцовых переворотов, спровоцированных решением
Петра I назначать преемника не по закону, а по собственному желанию.
Теперь наследниками престола могли быть только старшие сыновья, а
женщины к высшей власти вообще не допускались.
Как известно, при Екатерине II крепостное право превратилось в
настоящее рабовладение. Павел сделал всё, что мог в тех условиях,
чтобы хоть как-то улучшить участь крестьян. Он запретил помещикам
привлекать крестьян на барщину в воскресения и более трёх дней в
неделю. Он отменил разорительную для крестьян хлебную повинность. Он
запретил помещикам продавать крестьян без земли и разделять семьи при
продаже. Он возложил на губернаторов обязанность наблюдать за
отношением помещиков к крестьянам и в случае жестокого обращения
докладывать об этом императору. Обязательную повинность для крестьян
держать лошадей и продовольствие для нужд армии он заменил небольшой
подушной податью. Могло ли всё это понравиться дворянам?
Известно также, что при Екатерине II дворяне получили такие вольности,
о которых ранее не мечтали и которые основательно расшатали дисциплину
не только в этом «служилом
сословии», но и в государстве в
целом. Павел был вынужден приводить дворян
«в соответствие». Он отменил статью «Жалованной
грамоты», запрещавшую телесные
наказания для дворян. Отныне дворян можно было принародно отлупить за
убийство, разбой, пьянство, разврат и служебные преступления. Он
запретил дворянам, прослужившим в армии менее года, уходить в
отставку. Он приказал предавать суду дворян, уклоняющихся от военной и
государственной службы. Он запретил дворянам, уволенным со службы за
проступки, участвовать в выборах в дворянские собрания. Могло ли это
понравиться дворянам?
А кроме того он разрешил вечно гонимым старообрядцам строить свои
храмы во всех епархиях, за что стал ими особо почитаем. Он снизил цены
на соль и на хлеб, продавая эти продукты из государственных запасов.
Он провёл ряд полезных административных реформ. При нём развивалось
мануфактурное производство и начала пополняться разорённая при
Екатерине II казна, развивались театр и Академия художеств, строились
здания Медико-хирургической академии, Публичной библиотеки и
Казанского собора. Петербургская и Казанская духовные семинарии были
преобразованы в академии и открыты восемь новых семинарий. Он сократил
срок службы рекрутам до 25 лет, провёл и ряд других военных реформ,
особенно полезных в артиллерии и морском деле. Неизменным насмешкам
подвергалось введение им военной формы по прусскому образцу с париками
и буклями, но и здесь не всё плохо – шинели (вместо епанчей) спасли
жизнь многим русским солдатам.
А вот с внешней политикой было сложнее. Главной своей задачей Павел
видел в борьбе с революционной Францией, совершенно справедливо
полагая, что революционная зараза должна быть уничтожена в корне. Для
этого он вступил в коалицию с Англией, Австрией, Турцией и Сицилией.
Последние блистательные победы великих Суворова (в Италии) и Ушакова
(у острова Корфу) были связаны именно с этими событиями.
Это была стратегическая ошибка романтического императора: в 1799-м
последовало предательство австрийцев, а в 1880-м коварство англичан.
Павел вышел из коалиции и принял очень жёсткие антибританские меры,
вплоть до полного разрыва торговых отношений и секвестра 300
английских судов, находившихся в русских портах. Затем он начал
готовить поход в Индию («жемчужину» британской короны) и в качестве авангарда направил Войско
Донское в Среднюю Азию. Все эти, казалось бы, неподготовленные и
непродуманные экспромты царя в действительности являлись
демонстрациями устрашения, которые всерьёз напугали Англию, поэтому
английское посольство в Петербурге и организовало заговор против царя.
Исполнителей долго искать не пришлось – те были частыми гостями посла.
Таким образом, Павел I оказался неугоден и дворянам, и англичанам. Они
и убили его. Это же дворянское сословие потом возвело на него
неправедную хулу, как оно же неправедно превознесло Петра I и
Екатерину II. «Историю», как это обычно бывает, писал шкурный (сословный) интерес, а не
наука.
Валерий Габрусенко
|