|
Однажды Ангел Света, малыш еще, летя над полем
битвы двух армий, задумался, остановился и присел на краешек
малюсенького облачка. “Дай посмотрю, что делают воители сих храбрых
армий,”- шепнул тихонько Ангел самому себе и посмотрел направо.
Внизу все вставши на колени молились перед образами бога, святых - у
кого что было. Их губы шептали молитву тихую, и голосом, чуть слышным,
все они просили одного: победы над врагом. И каждый также просил
сберечь его для своих близких. Молитвы тихие, но страстные,
исполненные веры и надежды шли от сердца. “О! Как прекрасны воины в
своем порыве чести, благородства, храбрости, отваги, нежности к своим
родным, и как сильна их вера в победу над врагом, - шепнул умильно
Ангел. - Взглянем же на врагов налево от ничейной полосы, страшилища,
наверно.”
Внизу налево проклятые враги тех первых, все вставши на колени
молились перед образами бога и святых - у кого что было. Их губы
шептали молитву тихую… И голосом, чуть слышным, все они просили
одного: победы над врагом. И каждый также просил сберечь его для своих
близких. Молитвы тихие, но страстные, исполненные веры и надежды, шли
от сердца. “О, как прекрасны воины…- начал было Ангел, но спохватился.
- Минуточку. Так где же правда? Кто враг? Никто не хочет погибать. У
всех родные. И обе стороны хотят победы. Но, если я не ошибаюсь, так
не бывает. Победа лишь одна. Нет, ничего не понимаю.” Тут бедный Ангел
так глубоко вздохнул, что с облака чуть не свалился. “Однако, - сказал
он, - посмотрим это представленье до конца, говорят же: театр военных
действий. Ничего себе - театр. А пока… пока все спят, последую примеру
их и подремлю до утра. Но, боже упаси, ни с кем из них. Кто знает…
Нет. Только на нейтральной полосе. Даже на облаке покоя нет - ведь
скоро оно исчезнет. Ох, ох, тяжки наши грехи, как люди говорят, не
ангелы, конечно.”
Сказавши это, опустился тихо Ангел на полосу нейтральную, нашел охапку
сена и прикорнул. Прошли минуты… годы… вечность… - кто ж знает. Но
вдруг срашнейший грохот вспорол покой и тишь. Бедняжка Ангел вскочил,
едва успев на облако вспорхнуть. Но только сел, как дым пахнул в лицо
испуганному Ангелу. “Мой бог! Куда бросаться? От кого бежать? Кто
побеждает? Какой кромешный ад! Что делать?” - Светлый Ангел заметался.
“Бог с нами!” - кричали обе стороны. Оторопевший Ангел взлетел повыше,
остановился, замер, ужасаясь, но продолжал смотреть. Внизу летали
ядра, пули, железные обломки, валились люди, земля фонтаном
разлеталась в вихре взрывов. Так длилась эта вакханалия,
кроваво-черная, до вечера. Спасительная мгла утишила безумие… Но
Светлый Ангел так и не понял, кто победил? Он осторожно слетел пониже
и замер в ужасе: земля, изрытая воронками, разбитые дома и всюду куски
тел и трупы. Как говорят обычно: поле брани. Над ужасом царила тишина.
“Ах, боже мой, - взмолился Светлый Ангел, - как обычно, как просто
стало убивать. Бог мой, услышь меня! Ответа я прошу на этот тихий
ужас. Я в этой тихой, страшной, мертвой тишине хочу ответ услышать.”
Вдруг Ангел понял, что не один. Он оглянулся и увидел толпы душ,
покинувших убитые тела на поле битвы. Они шептали что-то друг другу и,
договорившись, все вместе направлялись к замку - прекрасному
воздушному строенью, и скрывались под сводами его. Ангел Света
последовал за ними: “Послушаем, о чем они теперь заговорят.”
Он подлетел поближе к двери замка, подождал, пока все души заходили и
кланялись Архангелу, стоявшему у двери. Так было тихо, мирно и
спокойно…
Светлый Ангел хотел войти последним, но Архангел очень вежливо его
остановил: “Нет, милый мой, не заходи, не надо, нам нечего там делать,
мы ж не люди. Все эти души обрели теперь покой и мир, а также ясность
мысли и души. Сейчас они должны все вместе разобраться и каждый по
отдельности: что ж произошло, зачем и почему? Но только сами. Наконец,
они должны понять - и, может быть, поймут на этот раз - законы вечные
духовной жизни: пусть знают, что добрая энергия и злая возвращается
всегда к источнику, ее пославшему, что зла нельзя желать хоть даже и
врагу, ибо это зло вернется к породившему его. К источнику Как
бумеранг. Желание - энергия, она не пропадает, она достигнет цели и
возвратится, усиленная много раз. Пусть будет она светлой,
созидательной… Я против принципа: ударят по одной щеке, подставь
другую. Нет. Но: не дай себя ударить. Сейчас же эти души должны
понять, что тело - только оболочка души, которая безсмертна, что,
кроме жизни на Земле, есть жизнь другая - после смерти тела. Душа -
носительница зла или добра продолжит жизнь, чтобы добиться очищенья от
грязи, злобы, суеты земного мира и получить возможность открыться
доступу чистейшей, живительнейшей и благодатнейшей космической
энергии, что чудеса творит, по выражению людей. Но чудеса - обычное
явленье для духовно чистых. Путь очищенья долог, но нет пути другого,
хотят ли люди или нет. Мир поменялся, сейчас иное время: оно дарует
людям пространство жизни, где все желания мгновенно исполнимы, если
они прекрасны. А посему не заходи сюда, я тоже человеком был и знаю,
все эти люди, вернее, души их, самостоятельно должны ответить за свою
жизнь и за свои дела, а не просить кого-то сделать это за них или
просить прощенья. Ибо не прощенье нужно, а пониманье. Мысль нужна.
Пусть учатся и чувствовать и думать самостоятельно. Без разрешения на
то, без благословленья. И отвечать самим не только за свои поступки,
но и мысли. За мысли тоже надо отвечать. И если вдруг они поймут хотя
бы, что всему начало - движение души: ко Мраку или Свету, они не зря
здесь оказались.. Пошли отсюда, это место не для нас. Уже…”
Наталия Гаттас
|