|
Открыть новое, самобытное имя в
современной русской поэзии не просто, хотя стихотворный Олимп, в
котором много поэтов хороших и разных, как известно, заполнен до
предела…
Но мне повезло: я стал обладателем
поэтического сборника Юрия Юрьевича Лекаркина «В этой бездне бытия –
я» (Белгород, 2012).
Стихи покорили меня вдохновенной
полнотой ощущения жизни, притягательным ароматом чистого русского
слова, с одной стороны, поистине лермонтовской надрывностью чувств, а
с другой – тютчевской философской раздумчивостью и глубиной осмысления
бытия.
О вкусах, как известно, не спорят. Но
мне реалистическая стилистика, унаследованная от традиций незабвенной
отечественной классики, куда ближе, нежели вихревые, часто
формалистические изыски и безудержная эквилибристика словами у
современных авторов авангарда – пусть даже «общепризнанных» кумиров
столичной публики…
Мне представляется, никто ещё из
современных творцов художественного слова не только не превзошёл
золотых перьев Пушкина, Тютчева, Лермонтова, Есенина, но и
сколько-нибудь приблизился к оным. А посему литературная учёба,
творческое постижение вековечных традиций русских классиков неизменно
будет занимать ключевое место в отечественной лирике. Это признаёт и
Ю. Лекаркин:
Любимый мой гений, Пушкин,
По сонным слепым плебеям
Палил из российской пушки,
Отдавшись святым идеям.
……………………………….
И пусть среди дня и ночи
Летает, как сон крылатый,
Рисунок его и почерк,
За наши грехи распятый…
(«Любимый мой гений, Пушкин…»)
Стихи Ю. Лекаркина
духовно-нравственные, пронизаны страстным поиском смысла жизни,
трепетны в восприятии мятущегося внутреннего мира человека в тесных
его связях и противоречиях с острыми социальными обстоятельствами.
За густой пеленой горького драматизма
радужными лучами солнца вдруг вспыхивают протуберанцы оптимизма, и
тогда поэтический мир Лекаркина озаряется светом счастья, любви и
надежды…
Надо жить и любить,
Надо петь и смеяться,
И страдать, и грустить,
И не надо бояться.
То, что будет, придёт,
Что прошло, не изменишь,
Не гадай наперёд,
Если в истину веришь…
(«От рожденья
до смерти»)
Поэзия Ю. Лекаркина преисполнена
высоких дум и чувств, подчинена неустанному поиску нравственного
идеала, путей к духовному совершенству и освобождению от несносного
гнёта обыденных обстоятельств и жалкого повседневного бытовизма.
…И всё-таки надо живым оставаться,
Хоть внутренний мир твой разграблен и
пуст.
Идти вдоль обрыва, чтоб снова
сорваться,
Держась за надежду, как тоненький
куст.
(«И всё-таки
надо живым оставаться…»)
Однако, как бы не восторгался
кубанский лирик, как бы не восхищался величественным гением Пушкина,
в его стихах мы находим отчётливые трагико-драматические лермонтовские
мотивы и образы.
Лермонтовский космизм заметен уже в
ранних стихах Ю. Лекаркина.
Со школьных лет сохранилась в нашей
памяти выписанная пером Лермонтова восхитительная картина: «…Ночь
тиха. Пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит» («Выхожу один
я на дорогу»).
Сравните у Ю. Лекаркина:
В астральном холоде сверкнув,
Прощаясь с миром навсегда,
Не встретив первую весну,
Сгорела на небе звезда.
Мгновеньем был короткий путь
По заповеданной черте.
Тоска сжимала мою грудь
О погибающей звезде.
И мне хотелось крикнуть ей:
О, звезда, остановись,
Ты была мечтой моей,
Той, что так стремилась ввысь.
(«Звезда»)
Помните дивную лермонтовскую метафору:
«Воздух был чист и свеж, как поцелуй ребёнка»?.. Вот как обыгрывает
образ природы, как бесценного Божьего творенья, Лекаркин:
И видим чистым мы поток
С водою постоянно свежей.
И не найдём мы в нём порок,
Он, как дитя, красив и нежен…
(«Река»)
Художественный шедевр Лермонтова
«Смерть Поэта», посвящённый трагической гибели гениального Пушкина,
звонким эхом отзывается в стихе Лекаркина «Поэт всегда невольник
чести…»:
Поэт всегда невольник чести,
При жизни он горит в аду.
В нём есть мужская жажда мести
За причинённую беду…
…Иной читатель скажет, что, называя Ю.
Лекаркина последователем поэтики Лермонтова, я излишне завышаю его
несомненный талант.
Было бы по меньшей мере наивно
сопоставлять двух поэтов разных эпох по их художественному уровню.
Речь идёт об эстетической школе отечественной классики, которую Ю.
Лекаркин успешно осваивает в своём неординарном творчестве.
Больше того, неверно ограничивать круг
эстетических поисков и представлений Лекаркина только влиянием
Лермонтова. Скажем, в упомянутом его стихотворении «Река» весьма
заметны отголоски лирико-философского мироощущения Фёдора Тютчева:
Смотря во мглу тысячелетий,
Намного проще рассуждать,
Но в жизни, как во тьме и свете,
Две краски мы должны смешать…
…С годами творческое перо Лекаркина
всё больше обретает социальную конкретику, в которой преобладают
русские национально-патриотические картины и образы.
Временами, подавленный и растерянный,
то и дело натыкаясь на непреодолимое сопротивление тёмных сатанинских
сил, поэт очень больно переживает кричащий драматизм души.
В нашем сердце вместилась лавина,
В нашем сердце вместилась страна.
Только всё это наполовину,
Потому что кругом Сатана…
(«В нашем
сердце вместилась лавина…»)
Я чужой, я чужой среди тысячи лиц.
Тяжело, тяжело одному.
В моём сердце кричит стая раненых
птиц,
Но не слышно её никому…
(«Я чужой,
я чужой среди тысячи лиц»)
Но, как тёмную ночь сменяет
животворный солнечный день, так горестные и, казалось бы, бесконечные
терзания души поэта неизменно уступают место вдохновляющему
оптимизму.
Добиться радости и счастья,
Узнать великую любовь,
Чтобы цвести среди ненастья
И возрождаться вновь и вновь
(«Орла с
орлицею убили…»)
Что же помогает поэту обрести столь
желанный душевный покой, моральное отдохновение, веру в завтрашний
день?
Тонкое поэтическое прикосновение к
Богу, спасительные и осветляющие душу Христовы заповеди, благодаря
которым жизнь и творчество поэта обретают глубокий смысл, веру,
надежду, любовь.
Освежающий душу и сердце христианский
свет излучают стихи, преисполненные верой поэта во вселенскую Божью
истину, совесть, добро, в ту непоколебимую духовно-нравственную
основу, что заложена в Святом писании.
Матерь Божья, будь во свете
Посреди земли,
Потому что наши дети
Словно корабли…
Совесть – тайна человека,
Без неё нельзя.
Без неё – ты как калека –
Божия стезя…
(«Матерь
Божья, будь во свете…»)
Нравственно-эстетическое кредо
лирического героя поэзии Ю. Лекаркина – а это, надо полагать, и есть
главный нерв духовно-нравственного мира самого автора – можно свести к
умозаключению: если ты живёшь без веры, тебя ждёт коварная и
неразрешимая размолвка с собственной совестью, ты потерянный человек,
ибо нельзя лгать самому себе, эгоистично ставя своё «я» выше Бога. Без
веры в Господа наступает опасный и невозвратимый распад личности…
Катаклические разломы, проходящие по
линии добро-зло, совесть-антисовесть, мораль-аморализм и т.п. –
ключевые антиподы в мировоззрении и эстетической «программе»
самобытного кубанского поэта, определяющие его напряжённые
гуманистические искания.
Отсюда – нервная, порой
экзальтированная, доходящая до пронзительного душевного самоистязания
исповедальность его лирического героя, подобная той, что мы находим у
бесконечно мятущегося Сергея Есенина: «С того и мучаюсь, что не пойму,
куда несёт нас рок событий…»
Все поступки ложатся на чашу весов,
И на жизнь давит смерть, как всегда.
И стучат в наше сердце удары часов,
Бросив в бездну мгновений года.
Там любовь и добро бьются с ложью и
злом,
Чистота покрывается мраком.
Неизвестно, что лучше: идти напролом
Или правду убить своим страхом.
Мирозданье ответов совсем не даёт,
Покрывая великою тайной,
И одни лишь вопросы нам всем задаёт
В лабиринтах загадок случайных.
(«Все поступки
ложатся на чашу весов…»)
…Но вот постепенно слабеет волна
нервной экспрессии, и горячую мятежность души сменяют зоркий взгляд,
рассудительный аналитический ум, жажда понять человека в его связях и
противоречиях с окружающим миром; поэт вновь устремлён к глобальным,
судьбоносным проблемам нашей непредсказуемой эпохи, бесконечно веруя в
силу Добра и счастливую звезду нашей Отчизны.
Русь святая, самая живучая,
Пусть добро навеки свергнет зло.
Родина великая, могучая,
Возвращайся всем смертям назло!
В муках и сраженьях закалённая,
На пороге светлых перемен,
Русь пред миром станет обновлённая,
Поднимаясь медленно с колен…
(«Русь
святая, самая живучая…»)
…Не секрет, иные «инженеры
человеческих душ» видят назначение художественно-эстетического слова в
реализации неких антигуманистических замыслов, навязывая человеку и
обществу лживые, аморальные представления, лишая литературу главного
её духовно-нравственного назначения, заложенного ещё Пушкиным и
отечественной классикой: внушать чувства добрые, прекрасные, вечные.
Это нецензурная брань, пропаганда разврата, супружеских измен,
наркотиков, пьянства, самоубийств и пр.
Тем ценнее истинные художники слова,
исповедующие в своём творчестве наши устоявшиеся, проверенные веками
национальные представления и здоровые эстетические вкусы. В контексте
этих подлинно высоких ценностей духа развивается яркое поэтическое
перо Ю. Лекаркина.
Пожелаем Юрию Юрьевичу дальнейших
творческих удач на этом важном и благородном пути!
Владимир Юдин,
профессор,
доктор филологических наук,
Заслуженный работник высшей школы РФ,
академик Петровской академии наук и
искусств,
член союза писателей России,
г. Тверь
|