|
Данная
заметка была опубликована 30.06.2009 газетой «Дуэль» в разделе «История». Ввиду
изменения отношения редактора этой газеты – после запрета ему россиянским судом
2 года заниматься журналистской деятельностью - к русскоязычной «историографии»
(в нашей стране это разновидность именно журналистики), о каковой ведется речь в
заметке, опубликована она была с огромными сокращениями, существенно искажающими
общий смысл статьи. В частности, по завету Г.-З.Байера - выброшена целиком была
часть, освещающая античное родословие Рюрикова дома, выброшены предложения
касающиеся кузницы нашего просвещения – россиянского кинематографа. Я писал уже
как в 80-х годах, еще в эпоху застолья «братьями» был подан знак «своим и нашим»
- относительно положения о роли будущего серого кардинала россиянии, а тогда
мл\научного сотрудника Березовского [Р.Жданович «Политическая историография», За
Русское дело, №1, 2009; то, как вообще подаются подобного рода команды, - на
примере вышедшего недавно «Обитаемого о-ва» Бондарчука\Стругацких,
рассказывается Агентством Русской информации]. Ныне же - именно П.Лунгин,
режиссер картины «Царь» («Царь Иван и митрополит Филипп»), а ранее «Олигарха»,
стал известен - именно как человек, которому было поручено дальнейшее
«сопровождение» образа Б.А.Березовского, для оповещения не слишком высоко
поставленных, но страхуемых от политических превратностей представителей «б-жьего
народа». Заказ был выполнен успешно, и оправдавший доверие режиссер получил
дальнейшие партийные задания – вначале по «продвижению православия в массы»
(«Остров»), а затем и перековки образа блгв.Государя Ивана Грозного,
сформированного во времена И.В.Сталина [о значении сего см.: Р.Жданович "Збигнев
Бжезинский - победитель Иоанна Грозного", «Минуты Века», № 2, 2008]. Фильм для
премьерного показа в России приоурочен был к 04.11 – к «красному дню календаря»
Новой россиянии!
Здесь приводится моя летняя заметка.
Д.и.н. Игорь
Фроянов подробно разобрал [«Нов.Петербургъ», № 10(873), с.5] изделие
массовой культуры, шедшее по российскому ти-ви – фильм Андрея А. Эшпая
«Иван Грозный». Но вес оного – в общем, как любого «исторического»
(псевдо-) телесериала, остается невелик. Литературы для чтения в метро
– это литература даже не однодневка, а одночаска, как и соотв.сериалы.
К сожалению,
значительно более весомым оказывается изделие, сделанное «в экспортном
исполнении», ныне – выставляемое не для внутреннего, а для внешнего
использования – к\ф П.Лунгина, отправленный в Канн. Около 10 лет
назад, собрав в Москве, в редакции «Советской России» историков и
публицистов для обсуждения причин тенденциозности освещения истории
царствования Ивана Грозного, его личности, К.Ю.Душенов с удивлением
обнаружил что почтили присутствием собрание, почти исключительно,
корреспонденты западных газет. Совсем как ныне судебный иск к «Новой
газете» внука И.В.Сталина (см. текущие репортажи Ю.Мухина об этом в «К
барьеру»), хотя Иван Грозный жил 5,5 веками ранее. Для них – для
евриков это не есть «история», это – оказывается самой горячей
современностью! И тот образ, что оказался некогда, в годы первой в
мире «холодной войны», спроецирован на Ивана Васильевича, является
образом – проецируемым на Россию, в Её целом.
Сложней
понять историографию консервативную, когда например, профессор МДА
пишет, что «митр.Макарий
выступал против опричнины – об этом говорится в 34-м тому русских
летописей» [архм. Макарий (Веретенников) «Русские митрополиты в
эпоху святителя Макария»\ «Царь Иван Васильевич: Грозный или Святой?»,
М., 2003, с.18], - это, к слову, видимо, первоисточник сюжета с
«вредным стариком» в прошедшем по ЦТ телесериале, разобранного
Фрояновым… Митрополит Макарий, для справки, умер в 1563 году,
опричнина же учреждена была в 1565 (возьмите учебник истории для 7-го
класса, отец-архимандрит!).
Ну, да
вопрос общность «партийных» корней историографических школ я
рассматривал [«Какого цвета кожа божества «волхвов»?»\
www.zrd.spb.ru, письма, 2009]. К сожалению, применительно к
средневековой Русской истории, причин этого Игорь Яковлевич не
касался, что мы и попытаемся восполнить.
***
Исследование
монастырских архивов – вводимых в научный оборот историками ХIХ
века, открыло перед археографами неожиданный факт. Иван Грозный,
определяемый историографией – церковной и государственной, и даже
либеральной, как исчадие ада русской истории, в нач-ле ХУII
века – во времена, когда живы были свидетели его царствования, как
оказалось, чтился как св.блгв.государь, память которого внесена в
святцы.
«Сказание о
князьях Владимирских», составленное в 1500-х годах - с использованием
богатейших, тогда еще не сгоревших в пожарах и не уничтоженных «за
ветхостью» в нач. ХIХ
века материалов, привезенных в Москву Софьей Палеолог, а также
Стокгольмского архива – переданного русскому союзнику Христианом
Датским после завоевания Швеции [см. Иван Грозный «Послания», 1951,
с.626, прим.11], так описывает происхождение Рюрикова рода: «…Август
же начатъ дань покладати на вселенней. …Пруса, сродника своего, в
брезе Вислы реце во граде Марборок, и Турнъ, и Хвоини, и преславый
Гданескъ, и инъ многи грады по времена летъ и до четвертаго роду; и
оттоле и до сего времени зоветься Прусьская земля». Что под именем
«кесарева брата» Императора Рима («мифического брата», как
поспешно комментируют записные историки), автором здесь
подразумевались царь Вифинии Прусий 2-й, а также античный ученый и
путешественник из города, нареченного его именем, Дион Хризостом, ясно
стало лишь недавно, этому мы посвятили отдельную работу.
Основание -
академическому отрицанию документа, использовавшегося в Посланиях
Ивана Грозного, положил не кто-нибудь, а сам Готлиб-Зигфрид Байер -
основоположник норманизма в РАН. Источником его объявлены были
польские сочинения эпохи Возрождения [А.А.Формозов «Человек и наука»,
2005], хотя, между тем, уже к ХХ веку «история этой легенды не
выяснена, но мнение Байера, Шлецнра, Куника о польском ее
происхождении д.б. отвергнуто (ср.: И.Н.Жданов «Русский былевой эпос»,
СПб., 1895, с.101)» [Иван Грозный, с.629, прим.21]. Украинский
националист Николай Костомаров заявил безапелляционно, что излагая
генеалогию Рюрикова рода в письме Курбскому (к слову, тоже
Рюриковичу), Московский царь мог воспользоваться любым тогдашним
русским хронографом. Между тем, в них то, как раз, указ.сведения
почерпнуты им быть не могли. Из текста посланий Ивана Васильевича
следовало, что эллинская история - известна ему, вопреки утверждениям
Костомарова, в т.ч. и по источникам, до нас вообще не дошедшим [см.
там же, с.589, прим.16]. О происхождении Рюриковичей от Пруса, «брата
кесаря Августа», сообщают нам [там же, с.629, прим.21]: немецкий
имперский дипломат Сигизмунд Герберштейн, русское «Послание Спиридона
- Саввы», Степенная Книга [ПСРЛ, т. 21-й], Воскресенская летопись [ПСРЛ,
т. 7-й] – летопись, относимая к числу наиб.достоверных, опирающихся на
тот протограф, сведения которого частью были выпущены составителями
ПВЛ и НПЛ [С.Лесной, 1995, с.24]. Характерно, из сборника, включившего
советское переиздание Герберштейна [«Россия ХУ – ХУII
в. глазами иностранцев», 1986], место, где им излагается Прусская
генеалогия Рюриковичей, было выброшено.
Профессионализмом отечественная историография особо похвалиться не
может. Материалы славянской археологии, сделавшей большие успехи в
2-й\2 ХIХ
в., для Соловьева и Ключевского – для университетских преподавателей –
как можно увидеть из их сочинений, словно бы и не существовали
[А.А.Формозов «Страницы истории русской археологии», М., 1986]. И в ХХ
веке уровень работ вырос лишь в абсолютной величине, относительно же –
скорее упал [см. его же, 2005]… Послания Андрею Курбскому Ивана
Грозного - не признаются, не только как концептуальный источник
русской историографии, что м.б. понято для ХIХ
– ХХ века, но и как, собственно, исторический источник. Работы же
историографов, при бОльшей(!) своей источниковой узости, в части
тенденциозности и доктринальности, далеко превзошли политические
сочинения Ивана Васильевича. Когда на дворе стоял романовский
абсолютизм – свою доктрину предложили Н.М.Карамзин и М.П.Погодин.
Монаршее либерализаторство сверху, «насаждение культуры» - вызвало к
жизни С.М.Соловьева, буржуазная идеология – дала нам доктрину
В.О.Ключевского, так же как интернационалистская,
русофобско-марксистская – их учеников М.С.Грушевского и
М.Н.Покровского, а изоляционистски-марксистская – Н.Я.Марра…
***
Неожиданная
смерть Олега Янковского от скоротечного рака - в иных условиях ныне
излечимого, последовала в момент представления в Канне фильма
П.Лунгина «Царь Иван и митрополит Филипп», где покойный, вспомнив
видать 1-ю свою – именно историческую роль, роль Георгия (Франциска)
Скорины, играл Филиппа (Колычева).
Существующая
- официальная версия убийства митр.Филиппа, поясним, противоречит
данным, коими располагает наука. Придя на митрополию по родству - из
боярского рода, заседавшего в Опричнине, по существу как опричный
митрополит, и по родству же покинув её (после заговора родственника,
земского конюшего Челяднина-Федорова), смертью своей боярин Колычев
никак не повлиял на карьеру своего рода, как раз в те годы выдававшего
за царя замуж свою весьма захудалую родственницу Анну Колтовскую. Это
заведомо исключалось, исходи опала на митрополита от царя лично (об
этом в моей книге «Велико-Московский Райх», из-за кризиса застрявшей в
издательстве). Но фильм служит информационным поводом, чтобы вспомнить
непонятный - для людей, не посвященных в механизмы «управления
историографией» - феномен. Феномен того, как первый венчанный Русский
Император, создатель Православного Царства, оказался в то же время - и
самою оболганною исторической персоной, в части принятой на себя
клеветы - превзойдя Чингис-хана и Филиппа Испанского, Петра Великого и
Петра Врангеля, А.А.Гитлера и И.В.Сталина, Софью Перовскую и Ильича
Рамиреса Санчеса…
Источники,
изученные приемами исторической критики, надо сказать, рисуют в черном
цвете не столько Ивана Васильевича, сколько его противников. Факт, что
за время Новгородского «погрома» погибло ок. 300 дворян (гл.обр. из
числа московской служилой бюрократии), казненных после тщательных
допросов и очных ставок, и 1505 людей незнатного чина – их
послужильцев и обитателей обеленных боярских слобод, под пером
Карамзина и его последователей вырос до 40 тысяч. Вдвое больше, нежели
насчитывало тогда, после чумной эпидемии, всё население города. Это
иллюстрация добросовестности историков. Интересен вопрос фактической
вины казненных. Ныне отрицающие её суждения публицистов - звучат
вполне голословно, из-за гибели опричных архивов. А в 1570-х годах
царь, внимательно изучавший архивные документы [см. Скрынников
«Переписка Грозного и Курбского. Парадоксы Э.Кинана», Л., 1973, с.89]
- лично писавший историографию страны, не сомневался в доказанности
вины репрессированных, на связи их с разведслужбами и
заговорщиками-эмигрантами - ссылался в дипломатической переписке
прямо, не страшась оказаться пойманным на слове. Напротив, самый
даровитый литературный (и политический) враг Царя – князь Андрей
Курбский, написавший «Историю» царствования Ивана Грозного, более
тенденциозную, нежели писания беглых иноземцев, строчивших памфлеты
при дворах кардиналов и курфюрстов, - тем не менее, в памфлете
«Сказание о мучениках…» - Новгородскому погрому в длинном списке
преступлений царя уделяет лишь неск.слов [там же, с.122]. На это
обратил внимание Р.Г.Скрынников, попутно упомянув что Псково-Печерские
иноки, обитатели пограничной крепости, прославленные в чине
св.мучеников, казнены были – именно за сношения в военное время с
беглым воеводой, наводившим на Русь ляхов, за ссужение его деньгами
(насколько уместно монахам быть банкирами, оставим в стороне), что в
те годы объявлено было официально [там же, с.32]. Ну да это книга
академическая - специальная, вышедшая в провинциальном городе, тир. 9
тыс. экз., а в популярных изданиях, с тир. 50-300 тыс. экз. («Иван
Грозный», «Святители и власти»), интерес к публикованию которых еще в
годы застолья проявляли американцы, что автор не скрывал в публичных
лекциях, позиция его - вполне «карамзинистская». [Хотя и критикующая
именитого предшественника за презрение к архивным документам;
колебания автора, от 1-го (1975) к 4-му (2000) изданию «Ивана
Грозного» - как впрочем и других историков, параллельно колебаниям
«генеральной линии» - разбираются в, по сути, хрестоматии по
историографическим источникам: «Драма Русской истории. На путях к
Опричнине» И.Я.Фроянова].
В чем
причины столь тенденциозного отношения к Царю «образованного общества»
- в самом широком смысле, объединяющего и диссидентуру, и политическую
олигархию, и сообщество ученых-историков, и православный клир? В
отличье от подлинных злодеев, как например ИванаIII
или
АлексеяI..?
Понять это оказывается возможно, лишь к контексте всемирной истории
того века.
***
И причины
эти, в целом, таковы.
1.
Иван
Васильевич взял Казань – не просто столицу разбойничьего ханства, но
КРУПНЕЙШИЙ рабский рынок - не только Европы, но и Азии того времени.
Роль рабов в экономике Европы - не только Османской империи, но и
Средиземноморских стран, мало осознается [см. мою работу
«Государственная суверенизация великороссов»\www.zrg.spb.ru].
Движитель средиземноморских флотов тогда был преимущественно
мускульный; рудники Анатолии и Балкан тоже обслуживали невольники;
няньками и кормилицами у обывателей веселого града Константинополя и
прочих городов Леванта, включая итальянские, были русские рабыни… А
захватывали этих рабов казанцы – преимущественно в Великороссии, и в
ходе взятия города, одних лишь живых (еще живых) русских невольников -
было освобождено св. 60 тыс. человек.
2.
В 1563 г.
Иван Грозный взял Полоцк. Польско-Литовское государство тех веков - в
Европе было примерно тем же, чем довоенный СССР*, и Варшава гласно
именовалась - «европейским Иерусалимом». Ну а Литовский град Полоцк,
пользуясь этой ассоциацией, был «европейским Брайтоном», при том что
Полоцк, подобно Киеву и Новгороду, был одной из трех главнейших столиц
Державы Рюриковичей [см. П.А.Раппопорт «Зодчество Древней Руси», М.,
1986, с.с. 30-32], и вплоть до 1240-х, до гибели в боях с Литвой тестя
Александра Невского – Брячислава Полоцкого, его держала старшая ветвь
потомства Владимира Святого - Изяславичи.
В
Великороссии порядки были иными нежели в Литве, Московская ветвь
Мономаховичей блюла установление Владимира Мономаха, выславшего с Руси
иудеев. Слухи о «зверствах» во взятом городе, надо сказать, сильно
преувеличены. Крепости, не сдавшиеся на капитуляцию до первого
выстрела, по тогдашнему праву были собственностью победителя, вместе
со всеми их обывателями – могущими быть не только ограбленными, но и
убитыми либо проданными в рабство. Царь же, приняв капитуляцию
Полоцкой цитадели – уже после взятия подграда, и отпустив на родину
гарнизон, поставил условием только крещение обывателей. Но поскольку,
распространить на Русь порядки, царившие в Речи Посполитой, в чем его
официально, в дипломатической переписке просил «христианский» король
оной – сильно зависимый от своих кредиторов (как ныне клир РПЦ), Иван
отказывался категорически, в вину – наряду с последним, было
поставлено и первое. И слухи о «татарских зверствах» «московитов»
поползли по Европе.
3-я причина,
ни много ни мало, заключается в Всемирных географических открытиях ХУ
века. Иван Васильевич взял Астрахань – открыв путь в Персию,
проторенный некогда Афанасием Никитиным, чьи на скорую руку
шифровавшиеся путевые записки, со смертью хозяина оставшиеся в
литовской (тогда) Смоленской земле, тем не менее, были доставлены в
Москву, попав в великокняжескую канцелярию. В наше время историк и
политолог А.Елисеев, высмеяв россиянский МИДовский план построения «политкорректной»
оси «Москва – Пекин - Дели» («оси» между основными политическими и
стратегическими противниками континента!), указал что естественной -
для русской дипломатии должна рассматриваться ось Москва – Тегеран –
Дели. Начата строительством – она была в тот век. И когда Кремль был
свободен от клерикальных мракобесов, не понимавших что Персия – наш
естественный союзник, а не «оплот Свастики», кавказские же
«единоверцы» наши – являются издавна политическими марионетками как
турок так и итальянцев, подобно византийцам ХУ века [ср.:
Д.О.Швидковский «Развитие русской архитектуры эпохи Ренессанса и
венецианская политика кон. ХУ в.»\ «Вестник истории, литературы,
искусства», т. 5-й, 2008], - союзные отношения строились именно с
Ираном.
Вплоть до
нач. ХIХ
века – до упадка южноазийского ремесла, не выдержавшего конкуренции с
движимой силою пара британской индустрией, очень значительная часть
внешних доходов России зиждилась на транзитной торговле пряностями и
предметами роскоши Востока – ввозившимися из Персии (через Персию) по
Волге и поставлявшимися в Европу через западные порты. Пока Волжский
путь был в руках татар, выигрывали от этой торговли итальянцы –
ходившие в бассейн Индийского океана через Египет, а также их
конкуренты внутри Chretient`а – португальцы и испанцы, освоившие
дороги через океан. Были они подданными Священной Римско-Германской
империи, универсальной империи Католического мира, и богатство –
позволяло им мобилизовать ресурсы Европы на борьбу с «русскими
варварами». Здесь судовладелец Антонио и банкир Шейлок были едины.
4.Далее,
собственно, остаются мелочи. Неприятно поразить Ивана Васильевича
могла враждебность протестантской Германии – после ударов, нанесенных
им по католическому Ливонскому ордену, тем более, в Германии им были
наняты сотни технических специалистов, трудившихся тогда в России
(впрочем, как и в иных европейских, «азиатских», и даже без кавычек
азиатских странах). Против царя оказалась Ганза – претендовавшая на
монополию мореплавания в Сев.Европе, бравшая дань за проход судов
Датскими проливами. Другим противником Ганзы – в те годы была
Елизавета Английская, защищавшая от ганзейских корсаров британское
мореплавание, важнейший союзник России на Западе, что мало осознается,
хотя морская торговля с Западом – фетиш отечественных историков –
велась тогда преимущественно с англичанами. Уже в 1559 англичане
учреждают в Ниж.Новгороде верфь для строительства речных судов. А
германский типографский станок и денежные обороты Ганзы, кредитовавшей
курфюрствов (протестантизм не запрещает давать деньги в рост), -
породили ту, по сути первую в мировой истории(!), компанию
психологической войны против «Московии» [см. С.Г.Кара-Мурза «Маркс
против Русской революции», 2008, с.72] с использованием средств
массовой информации («летучие листки»), что ведется поныне.
Суверенитет России, само намерение Её, супротивное доктринам
«энергетического империализма» прозападных гауляйтеров, - намерение
распоряжаться своими ресурсами и своим географическим положением
суверенно - доныне возмущает евр-опу гораздо более, нежели «нарушения
прав человека» [см. А.П.Паршев «Почему Россия не Америка»]!
Клеветники
Грозного Царя, разнообразные в видовом отношении, служат – каждый –
каким-либо из сил, претерпевших от указанных деяний Ивана Васильевича.
Очередным
фактом психологической войны - стал новый фильм Павла Лунгина.
Роман
Жданович
*Заказ в
1940-х «советскому графу» А.Толстому на пьесу «Иван Грозный» - был
вполне определенным политическим демаршем, и те, кому он адресовался,
его хорошо поняли, поспешив провозгласить Государство Израиль и
откомандировав в Москву Голду Меир. В книге «Убийство Сталина и Берия»
[2002] московский журналист Юрий Мухин вполне убедительно показывает
лживость пропагандистских материалов, служащих «доказательствами»
«убийства» члена Антифашистского комитета Шломо Михоэлса, по пьянке
попавшего под ночной грузовик на улицах освобожденного Минска. И в
этом, думается, он прав. Но учитывая широко практикуемую в известных
кругах тактику принесения в жертву общему делу своих соратников, далее
становящихся «жертвами антисемитизма», факт насильственной смерти
Шломы, антифашиста «табельного», подготовленной тогда для предстоящего
акта борьбы с «русским антисемитизмом» – и позднее затушеванной
фальшивым следствием и столь же фальшивыми «разоблачениями», я бы не
исключил. (прим.авт.).
|
