ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

 

ВЫХОДИТ С АПРЕЛЯ 1991г.

 

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА

 

Сокращенный вариант статьи (без 2-й главы) был опубликован в газете «Минуты Века», 27.12.2012 года

 

Памяти Рихарда Вагнера посвящается

Секретные воспоминания против мифов об «оккультном Рейхе»

Как Человек до тех пор не освободится, пока не примет радостно узы, соединяющие его с Природой, так и искусство не станет свободным, пока у него не исчезнут причины стыдиться связи с жизнью. (Рихард Вагнер)

1.Закат богов

О, чужестранец, поведай спартанцам о нашей кончине:

Верны законам своим, здесь мы костьми полегли. (Симонид)

Когда в феврале 1945 года Советские войска вышли на Одер и захватили на Берлинском направлении Кюстринский плацдарм, Германское правительство паника не охватила. В отличье от штатских журналистов, профессиональные военные понимали это, понимали причины. Гитлер тогда спокойно сообщал, что «уверенно смотрит в будущее, что секретное оружие и кое-что еще, чем он располагает, изменит обстановку в пользу третьего рейха» [А.С.Орлов «Секретное оружие Третьего Рейха», М., 1975, с.147].

Вермахт и не придавал значения этому - битвам за города, точки на карте, весомые для дикторов за микрофонами пропагандистских ведомств союзников. Судьба военных кампаний - разрешалась теми, кто не страшится идти в бой, покидая укрепления и двигаясь навстречу врагу, - ударами полевых войск Вермахта. Концентрируемых на направлении атаки, превзойдя врага не числом, а плотностью построения и твердостью выполнения приказов - в наступлении, в обороне - своевременно выводя из-под ударов вражеских, контратакуя теперь фланги противника, выходя в беззащитный тыл продвинувшимся [см. Л.Рендулич «Управление войсками», М., 1974; Э.Манштейн «Утерянные победы» (неск.изд.)].

Особенно это относилось к боям с Красной Армией, чье командование и в 1945 не поняло уроков наступления 1920 года на Варшаву М.Тухачевского, причин его разгрома (доныне видимых в том, что к шести общевойсковым армиям Тухачевского не была приплюсована 1-я Конная). За прорывом немецкого фронта в Висло-Одерской операции января 1945 - последовало фронтальное наступление, направленное на захват вражеских территорий, без окружения рассеченных войск, в массе успевших организованно отступить. Деревенский драчун «поймал» мастера спорта по боксу, когда руки того были в гипсе: теплая зима развезла дороги, железнодорожные узлы подвергались ковровой бомбардировке американцев. Но располагай тогда Вермахт запасом топлива, позволившим бы вывести из укрытий самоходки, и фланговыми контрударами - большевицкие ударные группировки были б окружены, как в 1920 или в 1942 году. …Как было такое возможно? Посмотрите «Записки о войне» Н.В.Никулина [2009]: понимание существа кадрового состава воинства общечеловеков - это антисоветское чтение приносит. «Российская» армия, к слову, в этом отношении не изменилась. Будь в 2008 г. против нее на Кавказе, вместо грузин, хотя бы турки - разгром был бы наш, не хуже чем под Варшавой; ошибка израильских генералов, создававших армию Саакашвили, заключалась не в недооценке россиянских, а в переоценке грузинских воинов.

К весне 1945 года большая часть Германских войск, не интересуясь фронтом перед Берлином, была сосредоточена против флангов советского Западного направления: на Балтийском побережье и в Карпатской котловине – в неприступном центрально-европейском горном массиве, где располагалось ядро немецкого военного производства, запасы нефти и марганца, куда осуществлялся подвоз хрома (с Балкан). Удар оттуда - должен был сокрушить клинья Красной Армии, планировавшей наступать на Берлин. Потому, менее всего, заботу Гитлера и военного командования вызывало начавшееся 16.04 на Берлинском направлении наступление 1-го Украинского (неожиданно легко прорвавшего фронт), 1-го и 2-го Белорусских фронтов. Алоизович справедливо считал, что Жуков может штурмовать Зееловские высоты (подсвечивая с тылу свои танки прожекторами ПВО – «рисуя» их на гребнях высот, позади которых располагались немецкие артиллеристы) хоть до 3-го тыс. от Р.Х.. Потому, он спокойно вверил армию штатскому Мюллеру, не опасаясь его грубых ошибок, скорей наоборот, провоцируя удар врага именно здесь, против ненавистного врагу идеолога СС. Оперативная задача - возлагалась на фланговые группировки, должные сокрушить войска маршалов Конева и Рокоссовского, устроив русским окружение, подобное Белостокскому (1941) и Ржевскому (1943). Но, к удивлению фюрера, контрнаступления Вермахта не последовало…

В наших источниках это - предательство Вождя Райха, «тихий мятеж» генералитета против Фюрера и саботаж мероприятий вождя верхушкой НСДАП (Мюллер, Борман), начавшийся в последние недели Великой Отечественной войны - затушевывается. Помимо потери полководческих лавров, раскрытие этого, вероятно, раскрыло бы и тот факт, что вражеские военачальники были завербованы [см. В.И.Филатов «Власовщина», М., 2005] – тем, кого доныне представляют, то как эталон коллаборационизма и «русского фашизма», то как «борца со сталинизмом». А разведчиков, вместе с его отступавшими на Запад частями, тогда ушло много… Но практически, именно предательству в стане врага в 1945 году - обязан был СССР, тем, что бездарно спланированная, тем не менее, Берлинская операция - завершилась успехом, прорвавшие фронт танковые армии 1-го Украинского фронта, по приказу И.В.Сталина развернувшись фронтом на север, вошли в неуязвимую для Жукова, но имевшую очень жидкую круговую оборону столицу Райха.

Срочный отзыв к городу войск, удерживавших фронт у Зееловских высот, мобилизация ополченцев, как и открытие Западного фронта - переброска к Берлину походным порядком армии Венка, не помогли. И 30.04 Гитлер, отказавшийся покинуть командный пункт Вождя страны, по официальной версии, покончил самоубийством (по слухам – погиб в бою, а по гипотезам, возникавшим в дальнейшем, тайно покинул столицу). 01.05 столица выбросила белые флаги.

Это предыстория появления сочинения, о котором речь.

Саботируя приказы Фюрера, полагая его штатским плебеем-выскочкой, недостойным верховной власти, генералы ОКХ и ОКВ – осколки феодального (т.е. безнационального) сословия, политически очень наивные люди - равнодушные к чести Нации, хотя заботливые о чести персональной, не внимая «пропаганде» - рассказам о шествии Гастарбайтерской Армии по Вост.Пруссии, предполагали свою рыцарскую сдачу в плен благородно победившему противнику – Монтгомери и Паттону (в крайнем случае Шапошникову и Самойле). И, соответственно, обращение в плену, как с военнопленными.

Они жестоко просчитались! Их ждала скамья подсудимых - на показательном процессе в Нюрнберге. Но цивильные «антифашисты», решавшие судьбы послевоенной Европы и Азии, здесь столь же ошиблись в своих расчетах. Дворяне - элита Германской нации - и не думали изрекать покаянные речи пред самозваными «судьями», под телекамеры врага «раскаиваясь» во вменяемых преступлениях, действительных и вымышленных, моля о снисхождении, как планировалось сценаристами этого шоу («нам нечего было сжигать на Украине – всё сожгла при своем отступлении Красная Армия…» - сказал обвинителям ф.Клейст). Брезгливо отказавшись от сотрудничества с «обвинителями» - преемниками трудящихся Одесской Че-Ки образца 1919 года, они повторили судьбу германских королей Манфреда и Конрадина, с гибелью которых, в бою и на плахе, завершилась некогда славная история империи Гогенштауфенов.

Среди верхушки Райха, отправленной на показательный процесс, исключение явил Альберт Шпеер (1906-1981). Не госдеятель - штатский из интеллигентной семьи, ставший личным архитектором Гитлера, тем не менее, в годы войны - министр военной промышленности и вооружений Германии, он своим экономическим гением нанес колоссальные ущерб Антигитлеровской коалиции, сводя на нет усилия союзных войск, восстанавливая боевую мощь разбиваемого Вермахта, возвращая к жизни разрушенные авиаударами промышленные мощности. «Как архитектор, я привык видеть мир в трех измерениях, и организация работы согласно этой схеме казалась мне весьма перспективной», - пишет он [Шпеер «Воспоминания», 2009, с.266].

Понимая, что уклониться от петли в его положении крайне сложно, тем более отданному

под суд последним (когда сослуживцы успели свалить на отсутствующего вменяемое им), он - полностью признал вину за вмененные деяния, подтвердил пропагандистские вымыслы антифашистов, активно сотрудничал со следствием и судом. Это было зачтено, и вопреки требованию большевицкой стороны – непримиримой к национальной буржуазии Германии, к руководителям индустриального комплекса национального государства,

<Фотопортрет генерального прокурора СССР Р.А.Руденко, полученный британской разведслужбой, при сверхсекретной съемке в  лучах Кирлиана:

и требовавшей для Шахта и Шпеера петли - последний был приговорен к 20 годам тюремного заключения. В камере Шпандау он написал две книги: «Секретные дневники Шпандау» и «Воспоминания». Обе они стали на Западе бестселлерами.

2.Меч Зигфрида

Сладостно жизнь потерять, среди воинов доблестно павши,

Храброму мужу в бою ради отчизны своей. (Тиртей)

В СССР не могло иметь места издание этих интереснейших сочинений, хотя воспоминания, дневники и теоретические труды ряда военачальников Вермахта (Гальдер, Мюллер-Гиллебранд) у нас издавались. Слишком многие аспекты большой политики – дипломатической и военной, незнакомой полевым генералам, раскрывает мемуарист, противореча нашей доктрине истории Второй мировой войны, обнажая несостоятельность профессиональных военных и руководителей стран Антигитлеровской коалиции [см., напр.: Ю.И.Мухин «Если бы не генералы», М., 2006].

Напр.: «Я получил статистические данные, согласно которым в период Первой мировой войны трудовой повинностью было охвачено гораздо больше германских женщин, чем теперь. Мне показали две фотографии одного и того же предприятия, сделанные соответственно в 1918 и 1942 годах. На одной из них их проходной после окончания рабочего дня выходили почти одни женщины, на другой из этих же ворот на улицу гурьбой устремились мужчины. Фотографии в американских и английских журналах также свидетельствовали о том, что, в отличье от нас, в этих странах значительную часть персонала на военных заводах также составляли женщины» [Шпеер, с.с. 288-289]. Это не немцы - это «антифашисты» баловались такими мероприятиями, как «тотальная мобилизация» гражданского населения! Части гражданской обороны, недоступные фронтовым кинооператорам противника, разминировавшие освобожденную территорию, комплектовались - русскими школьниками (не будучи призваны, оставаясь штатскими, они даже не получили удостоверения участника войны, хотя выполняли труд минеров-пиротехников). Такой радетель за «народы России», как А.И.Солженицын, собравший в «Архипелаге…» всякий, возможный и невозможный, компромат на страну Советов, рассказав о гонениях на полицаев и власовцев, сие предпочел не вспоминать хотя кантовался в тылу, с липовой своей опухолью (с настоящими – и в мирное время, без сантиментов брили лоб!), до 1944 года, и наверняка видел их своими глазами!.. А вот позиция вождей Немецкого народа: «После нескольких заседаний в рейхсканцелярии нам с Геббельсом стало ясно, что Борман, Ламмерс и Кейтель отнюдь не стремятся поддерживать практические меры по увеличению производства вооружений…» [там же, с.336], - и неуклонно возрастая вплоть до октября 1944 - тем не менее, выпуск боеприпасов и вооружений для Вермахта даже не достиг уровня, достигнутого в Первую мировую войну. Сверхдержавам неск.лет противостояла Национальная армия, по своим размерам бывшая армией среднеевропейского государства. По темпам выпуска, «в первый год русской кампании производство орудий и боеприпасов составило всего четверть объема выпуска аналогичной продукции, выпускавшейся Германией осенью 1918» [там же, с.279].

В годы, когда Германией правила НСДАП, «когда в нач.апреля 1942 я потребовал от Заукеля ввести трудовую повинность для женщин, он без обиняков ответил мне, что этот вопрос относится исключительно к его компетенции… мне так и не дали изложить свои аргументы; Геринг и Заукель то и дело перебивали меня. Основной довод Заукеля сводился к тому, что его душа не может смириться с тем нравственным ущербом, который принесет германской женщине работа на заводе; к тому же она может серьезно отразиться на ее способности иметь детей» [там же, с.289]. Геринг со товарищи - трудиться заставляли «большевиков, евреев, христиан, гомосексуалистов», отправленных на работу в германской промышленности (в «концентрационных лагерях»). Теперь наглядное сравнение. Как показывает пример Натальи Рагозиной, занятия боксом в тяжелой весовой категории на возможностях многократных беременностей и родов не отражаются. Это позволяет сравнить систематические акцентированные удары большого веса - в части наносимого женскому здоровью вреда - с трудом на заводском производстве, в которое последовательно – в мирное время - вовлекались большевиками, руководителями «инверсированной империи», русские женщины, отнюдь не в пользу последнего. Потому «Геринг самыи решительным образом поддержал его аргументы, а Заукель на всякий случай без моего ведома добился еще и согласия Гитлера» [там же].

У нас любят сейчас возмущаться «уравниванием» коммунизма и нацизма, проводимым в заявлениях политиканствующих европейских парламентариев. Но вот основания к уравниванию, нередко, существуют самые буквальные. Победив в дискуссии, Заукель обратился с воззванием к гауляйтерам: «Для того чтобы германская домохозяйка, и прежде всего многодетная мать… явственно ощутила на себе освобождение от тяжелого бремени войны и не ставила бы под угрозу свое здоровье, фюрер поручил мне отобрать на восточных землях 400 – 500 тыс. крепких, здоровых девушек и доставить их в рейх» [там же]. Нацисты - обеспечивали домохозяек русскими рабынями! Они – творили преступления против Русского народа (хотя репарации ФРГ платит созданному в 1948 году ГИ)! И коммунисты - обеспечивали домохозяек русскими рабынями, направляя эвакуированных в «восточные земли» беженок в азиатские «колхозы», в хозяйства тамошних феллахов-белобилетников (в дивизии, сформированной в 1943 в Таджикистане, русскими были 60 % призывников). Могут сказать, что и в 1914 г. таджики и узбеки были избавлены от необходимости защищать Романовых (что не помешало им ударить в 1916 г. в тыл России, а затем поддержать большевиков), но Хивинское ханство и Бухарский эмират были экономически самостоятельными государствами. Построение же чуркистанских советских «социалистических» «республик» велось за счет дани, взимаемой с Русского народа.

Закладывая в 1937 году первый камень в основание Нюрнбергского стадиона, Гитлер завершал речь фразой: «Немецкая нация, наконец, получила свое, Германское государство» [там же, с.94]. Благоденствие Нации – для национального государства превыше всего, и «Гитлер долго колебался, прежде чем одобрить предлагаемые нами меры, - речь идет о мероприятиях 1943(!) года, - по сокращению государственного аппарата, ограничению спроса на товары народного потребления и закрытие многих культурных учреждений» [там же, с.335].

Но «…я случайно узнал от Зеппа Дитриха, что Гитлер издал приказ не брать пленных. Якобы в ходе наступления войск СС выяснилось, что советские войска жестоко расправлялись с попавшими к ним в плен немецкими солдатами, и Гитлер в ярости возвестил, что в отместку прольет во много раз больше крови советских пленных» [там же, с.352]. А ведь не только наших убитых, но и пленных оказывалось в боях Второй мировой войны больше, нежели германских. В такую вот «копеечку» - отливалось Русскому народу поэтическое творчество Эренбурга, Симонова, Гроссмана, Катаева и прочих «комиссаров в пыльных шлемах» - книжонки которых лежали в сумках боровшихся с фашизмом политруков и особистов.

Сравнение с Германией свидетельствует, что термин «тоталитаризм», впервые примененный как политический ярлык именно к ней, был более достоин - ее противников, причем как СССР, так и США. Говорить о «диктатуре Сталина», в условиях бессрочных «переизбраний» Ф.Рузвельта - начавших воспроизводиться еще до вступления США во Вторую мировую войну, смешно, как смешно говорить о «свободе» - в стране, бросившей по политическим мотивам в психушку великого поэта Эзру Паунда. И Шпеер отмечает на собственных, индустриальных примерах: «Как это ни парадоксально звучит, но с 1942 года в экономической жизни враждебных нам государств наметилась совершенно противоположная тенденция. В то время как, например, американцы были вынуждены использовать авторитарные методы руководства экономикой, мы, напротив, всячески пытались как можно меньше регламентировать хозяйственную деятельность» [там же, с.276].

По всем этим причинам - в РФ книга, переведенная и издававшаяся в 1997 г., давно стала библиографической редкостью. Потому заслуживает всяческой похвалы издательство «Захаров», Москва, в 2009 году переиздавшее ее. Книга снабжена богатым иллюстративным фотоматериалом и словником-указателем имен. Текст Шпеера в настоящее время имеется в Интернет.

3.Зодчий и его валькирия

…Если он жизни лишится, в передних рядах, пораженный,

Город, Народ и отца доброю славой покрыв,

Спереди множество ран на груди могучей зияют,

Панцирь и выпуклый щит всюду пробиты копьем, - плачут по нем одинаково юные люди и старцы,

Город родной удручен тяжкою скорбью по нем,

Славится всюду могила его средь народа, и дети,

Дети детей и весь род славой покрыты навек. (Тиртей)

«Когда я строил в Нюрнберге, мне виделся некий синтез Троостовского классицизма и простоты Тессенова. Я называл этот синтез не неоклассицистическим, а неоклассическим, ибо полагал, что веду его от дорического стиля. Но я сам себя обманывал, намеренно упуская из виду, что все мои постройки создавали монументальную декорацию, опыт которой уже ставился во время Французской революции на Марсовом поле, хотя и с более скромными средствами. Категории «классический» и «простой» едва ли соотносились с гигантскими пропорциями, которые я использовал при строительстве сооружений в Нюрнберге.

…Из-за моего пристрастия к дорическому ордеру я совершил первую свою заграничную поездку в мае 1935 не в Италию, к ее дворцам эпохи Возрождения, хотя здесь я мог куда скорей отыскать каменные образы, нет и нет, я – что было типично для моего тогдашнего мировосприятия – направился в Грецию. Здесь мы, моя жена и я, отыскивали прежде всего следы дорической культуры, и на нас обоих – о чем я не забыл по сей день – произвел глубочайшее впечатление восстановленный Афинский стадион. Когда двумя годами позднее мне самому пришлось проектировать стадион, я позаимствовал для него подковообразную форму Афинского
» [там же, с.с. 84-85], - объясняет Шпеер свое художественное кредо.

Не барочная пышность Италии рекламировавшаяся националистами 19-го века и рекламируемая Муссолини, влекла его, но строгость, ландшафтность и «естественность» выражаемая естественными формами дорийской архитектуры - этого эллинского, некогда деревянного зодчества (первичность лесного материала греческих строителей остается заметной, в пропорциях и приемах работы), - ордера великой Спарты, - именно она стала эталоном освобожденной в 1933 году Германии.

«В марте 1939 я с ближайшими друзьями предпринял поездку по Сицилии и Юж.Италии. Вильгельм Крейз, ЙозеФ Торак, Гельман Каспар, Арно Брекер, Роберт Франк, Карл Бранд с женами составили нам компанию. Присоединилась к нам и жена министра пропаганды - Магда Геббельс, которая по нашему приглашению совершила это путешествие под чужим именем. …Сицилия со своими руинами дорических храмов в Сегесте, Сиракузах, Селинунте и Агридженто прекрасно довершили впечатления, вынесенные нами из прежних путешествий по Греции. При виде храмов Селинунта и Агридженто я снова – и не без тайного удовлетворения – констатировал, что и древняя архитектура была не свободна от приступов мегаломании, Греко-колонизаторы здесь явно пренебрегали излюбленными у них на родине принципами соразмерности. При виде этих храмовых сооружений поблекли все памятники сарацино-норманнской архитектуры, которые нам доводилось видеть, не считая разве что великолепного охотничьего замка Фридриха Великого. Пестум явился еще одной вершиной в нашем путешествии. С другой стороны, Помпея оказалась еще более удаленной от чистых форм Пестума, нежели наши строения от дорических храмов» [там же, с.с. 194-196]. Архитектор сделал вывод о колониальном происхождении архитектурного гигантизма – рождавшегося в умах зодчих, находящихся на чужой земле, выкачивая капитал из ее обитателей, правильно соотнося древние сооружения с постройками современных себе Москвы и Нью-Йорка. Что б он сказал, увидав Москву эпохи Брежнева, а тем более Ельцина и Путина?! «Дворец Советов», чье строительство было прервано лишь войной 1941, но чей фундамент успели забетонировать, публичное купалище на его бетоне «Москва» и торговый центр «Храм Христа Спасителя» - это звенья одной и той же цепи. По-видимому, закономерно, раскинувшейся именно в «третьем Риме», которому покойный А.А.Зиновьев материалистически напророчил - стать в 21 веке новой, свободной от национальных традиций европейцев, загодя уничтоженных в РФ, столицей Евросоюза…

«30.01.1934 по предложению Роберта Лея, руководителя Германского Трудового Фронта, была создана организация по проведению досуга под названием «Сила через радость». Мне было поручено возглавить там отдел «Эстетика труда», название которого вызывало не меньше насмешек, чем «Сила…». Немногим ранее, проезжая через голландскую провинцию Лимбург, Лей увидел здания заводских цехов, которые отличались невероятной чистотой и профессиональной ухоженностью зеленых насаждений вокруг. Из этого наблюдения, в полном соответствии со свойственным ему стремлением к обобщениям, он сделал вывод о преобразовании всей немецкой промышленности. А лично мне его идея принесла еще и побочную нагрузку, которая доставила мне много радости: сперва мы постарались воздействовать на фабрикантов, чтоб те заново переоборудовали фабричные корпуса, а в цехах повсюду расставили цветочные горшки. Тщеславие наше на этом не успокоилось. Мы предложили увеличить площадь окон, учредить столовые, и не один замусоренный угол превратился в место, где можно посидеть и отдохнуть во время перерыва: там, где лежал асфальт, разбили газоны, потом мы спроектировали простую, хорошей формы стандартную столовую посуду, спроектировали простую мебель, которую начали в больших кол-вах выпускать по образцам; мы постарались даже, чтобы по вопросам искусственного освещения и вентиляции рабочего места предприниматели консультировались у специалистов либо просматривали научно-просветительские фильмы» [там же, с.с. 76-77].

Вспомним восторженные похвалы советского начальства - дыму заводских труб в к\ф «Светлый путь». «Дыму надо больше!» Не сложно понять, что в нашей псевдопролетарской стране - признаком эффективности антифашистского труда стала бы, с точностью до наоборот, площадь заасфальтированной, закатанной в стройматериал - угробленной «индустриализаторами» зелени… Сравнимо также процитированное - с отношением к русским работягам, причем и нового - буржуазного менеджмента Россиянии 1990-х – 2010-х годов, и прежнего – красного. Американский заводской ландшафт, к слову, не сильно отличается в этом от ландшафта русского – «борцы с фашизмом», как носители антисистемного мировоззрения [Л.Н.Гумилев «Этногенез и биосфера Земли», гл.37], солидарны и в своей войне против Природы (частью которой, как известно, являются ее обитатели).

Но, однако, «идея, без сомнения, была навеяна Пергамским алтарем. – рассказывает Шпеер о первом своем «проекте Райха», - Полный сомнений, я попросил Гитлера ознакомиться с макетом. Неуверенность моя объяснялась тем, что проект выходил далеко за пределы данного мне задания. Главное каменное сооружение имело в длину 390 м, в высоту – 24. По длине оно превосходило римские термы Каракаллы на 180 м» [Шпеер, с.74]. Зодчий усомнился не случайно. Мощные - словно растущие из Земли, напитавшись ее Силой, колонны дорийского ордера - в классицистических монументах современной постройки - оказываются смешны, потому что они являются нам, вкупе с элементами бюргерского украшательства, вроде коринфских капителей, узорных кокошников и пестрой раскраски стен камнем - чем снабжают их архитекторы индустриального мира… И гражданин свергнувшего диктатуру транснационального капитала национального государства, последователь зодчих-дорян - это почувствовал. Богатырские формы дорических колонн храма Посейдона в Пестуме – великолепны были средь столь же девственно-дикой, чуждой индустриального насилия, природы Древней Италии. Но они оказываются пошлостью на фоне капиталистической городской застройки. Как Афина-Паллада - в оборочках, с бантиками…

Принципы мещанского «нового ампира», воплощаемые Шпеером теперь, оказывались противоположны смыслу, возглашенному партийными лозунгами. Противоположны – самому мировоззрению Классической Античности, не допускавшему подавления свободного гражданина - масштабом окружавших его строений, несоразмерных естественному ландшафту. Так богачи антифашиствующей Россиянии, став хозяевами жизни, тем не менее, селятся в элитных квартирах, забрасываемых на вершины втолкнутых в дорогостоящие исторические центры городов кондитерских путинских высоток, рискуя сгореть при поджоге современного, насыщенного горючими полимерными материалами здания, недоступного пожарным…

Шпеер цитирует объяснение, каким пытался объяснить противоречие, тогда касавшееся еще лишь репрезентативных общественных сооружений, Гитлер: «Почему всегда самое большое? Я делаю это затем, чтобы вернуть каждому отдельному немцу чувство собственного достоинства. Чтоб в сотне различных областей сказать каждому: мы ни в чем не уступаем другим народам, мы равны любому из них» [там же, с.93]. Но, однако, как подметил Шпеер, «тягу к сверхбольшим формам нельзя объяснить единственно формой правления; быстро обретенное богатство тоже играет свою роль, равно как и потребность демонстрировать собственную силу, - неважно, из каких соображений. Именно поэтому мы обнаруживаем среди древнегреческих сооружений самые крупные на Сицилии и в Малой Азии. По всей вероятности, это связано с политическим устройством городов, но ведь и в Перикловых Афинах культовая статуя Фидиевой Афины Партенос достигала двадцатиметровой высоты» [там же, с.94]. Родина дорийского ордера - Спарта в этом не нуждалась. Даже овладевая трофейными богатствами, она вкладывала их не в мегаломанские искажения родного ландшафта, но в умножение силы и славы своих граждан, обретаемой на полях битв и спортивных аренах. И в этом было отличье эллинов натуральных - от обывателей бюргерской Германии ХХ века, где «эллинизм» был схоластической доктриной, но не выражением народных стремлений.

Так открылась правота художественных теорий Рихарда Вагнера, теоретика и практика реставрации античной музыкальной драмы, настаивавшего на воспитании художественного вкуса, как необходимом элементе выработки революционного мировоззрения гражданина.

<храм Посейдона в Пестуме:

«Моя теория… применение особых материалов, равно как особое внимание к особым статистическим выкладкам, д.б. дать возможность сооружать здания, которые, даже будучи разрушены, через сотни или (как мы рассчитывали) тысячи лет, смогут уподобиться высоким римским образцам» [там же, с.75] – пишет Шпеер. Но, однако, «…слухи о том, что руководство НСДАП якобы всерьез интересуется музыкой, были чистейшей выдумкой. Напротив, партийные верхи были грубо сколоченными, лишенными индивидуальности типами, которых так же мало м.б. завлечь классической музыкой, как и другими видами искусства и литературой. Даже немногочисленные представители интеллигенции в окружении Гитлера, напр.Геббельс, не бывали на таких мероприятиях, как регулярные концерты Берлинского филармонического оркестра п\рук Фуртвенглера. Из всей верхушки здесь м.б. встретить лишь Фрика, министра внутренних дел, да сам Гитлер, якобы обожавший музыку, ходил в Берлинскую филармонию очень редко, лишь в официальных случаях» [там же, с.81]. Такова, в действительности, была у вождей НСДАП «любовь к Рихарду Вагнеру», чья Тетралогия - запечатлевает крушение мiра (явственно наблюдаемое именно в наш век!), основанного на «договоре» - мира буржуазной протестантской Германии (неразрываемо сцепленной с еврейством…), композитора, ненависть которого к музыкальной кабацкой «классике» - ныне непрощаема по национальному признаку.

Симптоматично, что российская (тогда еще русская), «ларошистская» музыкальная школа не смогла даже понять открытий немецкого гения, даже в лице своих титульных фигур. Опусы не только Глинки и Чайковского, но и номинального «вагнериста» Серова (тем более, авторитетов русской музыки советского извода - Асафьева и Хренникова), остались монтажами концертных №№, в духе Мейербера и Россини, и даже Римский-Корсаков, едва ли не единственный из теоретиков, понимавший путь развития европейской – не негроидной музыки, искусственно дробил номерами лучшие свои повести («Садко», «Царская невеста») по итал.образцу, угождая невзыскательной иудео-православной публике*.

Это - объясняет парадоксы реалий краха СССР, равно империи Российской, раскрывает, как «народное» Советское искусство - именем которого тормозили в 1940-х – 1970-х г.г. привилегированных 5-м пунктом представителей искусства дегенеративного («сумбура, вместо музыки») и делегатов голубой мафии (вроде Параджанова в кинематографе, Эйфмана и Нуриева в том, что «…впереди планеты всей»), так быстро полиняло и улетучилось в 1980-е. Члены ЦК - приглашали в Кремль, на правительственные концерты хор Левашова и ансамбль Моисеева, видя в них варьете-коллективы - в меру своего понимания искусства, своим партийно-мужицким взглядом, подобным взгляду на государственную службу Г.К.Жукова. «Реакционер» Вагнер, настаивавший на долге выработки художественного вкуса гражданином, в итоге восторжествовал над марксистско-ленинскими «материалистами», сокрушив наклепавшую за свою историю 200 тысяч танков, взыскующую златые клады рабочее-крестьянско-еврейскую химеру! Когда этикетные требования «народности» (наличия «народного» псевдонародного костюма) отпали, отпала и надобность в названном, воистину фиговом листке!

Работая над мемуарами, Шпеер, будучи узником победителей, «кается» в многих «прегрешениях», - и, разумеется, о многом умалчивает, а иногда лукавит, довольно откровенно. Потому, читая такие мемуары, желательно знать историю Райха. Оная - активно фальсифицируется с кон. 1950-х годов, и не только в вопросе т.наз. «холокоста» (о котором, напр., еще не был осведомлен сэр У.Черчилль, когда писал свои, удостоенные Нобелевской премии, мемуары), но и т.наз. «оккультизма» [Атанор «Жидомасонский заговор навыворот», «Нов.Петербургъ», №39, 2001; см.: Н.Гунрик-Кларк «Оккультные  корни нацизма», СПб., 2010, гл. «Гитлер и Ариософия»]. Свидетельства очевидцев опровергают этот политиканский миф [см.: Амвросий (фон Сиверс) "Религиозная и вооруженная борьба с большевицким злом"\ «Русское Православие», № 1, 1999].

И Шпеер – тоже упоминает об «отрицательном отношении Гитлера к мистическим вывертам Гиммлера и Розенберга» [Шпеер, с.202], выдернутые цитаты из коих используются для иллюстрирования «величайшего мифа 21-го века» - мифа об «оккультном Райхе».

Но именно «нео-язычество» -

 

 

 

 

 

 

 

- ныне стало главным врагом Мирового сионизма, временно победившего в 1945 году. Соответственно - пропагандою именно оно вменено рациональному, чуждому «мистических вывертов» обывательского иудео-христианского англо- и славяно-язычного европейского общества, бюргерскому режиму Национальной Германии 1933 – 1945 годов.

Зарубежные публикации мемуаров архитектора Фюрера, увы, начались уже после рубежа зарождения масоно-сионистского мифа об «оккультном Рейхе» [Повель, Вержье «Утро магов» (1957 год; сокр.перепечатка в СССР – 1965 г.)] - в 1969 году. И автор вынужден «признавать» многое, напр.: «Возглавлявший группу советских следователей полковник как-то спросил меня: Но ведь вы же читали Майн Кампф? Я же только бегло пролистал книгу; во-первых, потому, что сам Гитлер объявил многие содержавшиеся в ней положения и выводы устаревшими, а во-вторых, читать ее было безмерно тяжело. Я покачал головой, чем доставил ему явное наслаждение. Тогда я, раздосадованный, объявил, что читал это сочинение. На процессе моя ложь имела неожиданные последствия. Во время перекрестного допроса советский обвинитель процитировал мое высказывание, и мне под присягой пришлось заявить, что тогда я сказал неправду» [Шпеер, с.651]. А может быть, все-таки, сказал теперь? То, как, вызванный на совещание, в последние дни апреля 1945  - под огнем коммунистической артиллерии, штатский автор прилетел в осажденный Берлин на десантном моноплане с коротким пробегом, приземлившись на автостраду, заставляет предполагать - его более внимательное, трепетное отношение к письменному слову Фюрера, хотя бы и устаревшему политически, отрицаемое теперь - под вражескими дулами.

*)Внутренне насмехаясь над нею: дав «сухопутной подруге» Садка имя Любавы – сластолюбивой новгородской жены Мстислава Великого (см. «Историю Российскую», т. 2-й), соответственно – сопоставив отношение героя к Морской царевне с отношением Мстислава ко Кристине; снабдив песню Веденецкого гостя «хвостом», воспроизводившим баркаролу Шуберта… (прим.авт.).

4.Министр оружия об арийском и большевицком искусстве

Паситесь, мирные народы… (из Пиндемонти)

В некоторых вопросах мемуарист попросту был осведомлен хуже своего Вождя. Напр., он критикует решение Фюрера использовать турбореактивный самолет фирмы «Мессершмитт», как скоростной бомбардировщик (при малом радиусе действия и малой загрузке, низкой точности бомбометания), вплоть до нач. 1945 отказываясь выпускать его в модификации истребителя. Объяснялось это просто. Двигатель Ме-262 и в 1944, и в 1945 оставался «не доведенным». Он требовал до 15 минут полета по прямой для разгона на полные обороты, не позволял маневр газом, глох на крутом маневрировании, и машина объективно была «сырой» для пилотажного истребителя. Когда - вынужденно - она начала применяться в качестве перехватчика (в обороне Берлина участвовали 120 Ме-262), союзники выделили наряды истребителей, дежуривших в воздухе в р-нах аэродромов базирования, перехватывая «Ласточку» во время разгона. И использование этой неуязвимой машины - по типу использования британского «Москито» (скоростной бомбардировщик без стрелкового вооружения), как разведчика и одиночного бомбардировщика – не загружая его пушечной установкой 4х30 мм - было тогда оптимальным. 

(приношу извинение публикаторам рисунка за обрезание хвостовой части, выполненное по условиям законодательной и правоприменительной практики российского израиля)

Предложение Шпеера развернуть производство управляемых зенитных ракет, вместо тактических, тоже отвергнуто было справедливо, сохранив мощности приборостроения для нужд Люфтваффе и Кригскмарине. Ракеты типа ФАУ, с дешевой системой наведения, нанося удары возмездия по Англии, кроме непосредственного ущерба, отвлекли до 20 % бомбового боекомплекта и до 40% вылетов авиации [Орлов, с.с. 109-111] - перенацеленной на борьбу со стартовыми площадками и ракетостроительными заводами (при ничтожных результатах), ослабив воздушный террор против населения и индустрии Германии.

18 июня 1944 прямым попаданием самолета-снаряда были разрушены Веллингтонские казармы в Лондоне [Орлов, с.105]. 28 июня - здание Министерства авиации [там же].

Был разрушен штаб Д.Эйзенхауэра [Р.Ф.Иванов «Дуайт Эйзенхауэр», М., 1983, с.97]; 18 июня ракета упала в 400 м от Букингемского дворца, убив 189 человек [Орлов, с.109]. Это к вопросу о точности стрельбы. Как видим, неточность стрельбы германских ракетчиков в публикациях их врагов изрядно преувеличивается, по крайней мере, она не уступала точности бомбометания союзной авиации с высот 8 - 10 км, в марте 1945, спалив весь Дрезден, не сумевшей поразить его железнодорожное депо.

<пуск ракет Фау-2 из района Гааги по Лондону:

Но, беря поправку на эти все моменты, из мемуаров можно узнать массу интересного, как из области военной и политической, так и художественной. Например, историю конкурса Всемирной Парижской выставки 1937 года, историю «советских секс-символов».

В СССР, как известно, для этой выставки была создана скульптура Веры Мухиной. Пафос сих «крестьянки» и «рабочего», возносивших к Небу масонские атрибуты, не будет понятен, если не представлять себе замысла в целом, его контекста. Манифестацией идеи поражения национал-социализма – совершения всемирной «пролетарской революции», они должны были выставляться в Париже. Герои Мухиной, акцентируя удар возносимых кулаков – выпадом корпуса своих тел, воздев высь элементы Советского герба, грозно наступали на павильон Германской экспозиции. Однако, фотографии панорамы, изображающей общее пространство выставки, со «вписанной» в него скульптурой, не случайно, в наших источниках ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО редки.

Как пишет Шпеер, замыслы сторон, чьи павильоны французами умышленно были расположены напротив друг друга, держались в строжайшем секрете. И, тем не менее, по утверждению мемуариста, он «по чистой случайности, во время одного из своих наездов в Париж забрел в помещение, где был выставлен хранящийся в тайне проект советского павильона: фигуры десятиметровой высоты торжественно шагали с высокого постамента прямо на немецкий павильон».

Именно после этого - архитектор набросал переработанный проект германского павильона, воплощенный в натуре и удостоенный золотой медали (о чем в нашей историографии умалчивается): «расчлененный тяжелыми колоннами монументальный куб, который как бы преграждал им путь». С фронтона башни павильона – вынесенной навстречу символам большевизма, – сверху вниз, в сознании своей силы – на скульптуру Мухиной удивленно взирал Германский Орел, сидящий на Свастике Райха, готовый к броску на «человековоплощения» волка Фенрира в грядущей Мировой Битве.

После этого - и надстройка основания, отложенная В.Мухиной на последние дни подготовки, ради неожиданности для противника, что вспоминает И.К.Рождественский [http://vivovoco.rsl.ru/VV/ARTS/MUKHINA/VORONOV.HTM], и возвышающее увенчание советского павильона скульптурой (большой по высоте относительно своего постамента), окажись даже ее верхушка выше германской, теряла смысл. На фотографии видно, что и этого достигнуть не удалось. Потому, об этом – о триумфе Германского зодчества над либеральным и большевицким, достигнутым в 1937 году, старательно умалчивается, и напр., статья на vivovoco.rsl, полная рассуждений о «процессах над Бухариным и Пятаковым», ни слова не говорит о главном – о замысле противника.

Не сложно понять, что данные о советском проекте германская сторона получила от разведки. Это объясняет, почему ответственные за перевозку в разобранном виде в Париж «Рабочего и Колхозницы», как и за весь замысел Советского представительства на Всемирной выставке 1937 года, вскоре были арестованы. Планы «скульптурного триумфа» интернационализма над нацизмом – были германской стороной успешно сорваны, и хотя организаторы «политкорректно» присудили вторую золотую медаль Мухиной, эффект архитектурного перформанса - на глазах Европы - явно вышел обратным запланированному.

Немало таких секретов, хранимых пропагандою нашего масонского века, раскрывается в мемуарах Архитектора Фюрера.

Р.Жданович
 

 

Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.