ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

 

ВЫХОДИТ С АПРЕЛЯ 1991г.

 

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА

 

400-летию Дома Романовых посвящается

Три века предательства.
Свв.Довмонт-Тимофей и Всеволод-Гавриил – против Кирилла (Гундяева)

Сам погибай, а товарища выручай. (Александр Суворов)

В 1685 году в Россию вторглись китайские войска. Целью похода был Албазинский острог – центр образованного в 1682 г. Албазинского уезда, житницы Амурского края.

Потерпев поражение в 1650-х в боях с землепроходцами за Ачанский и Кумарский остроги, манчжурские военные специалисты внимательно проанализировали причины неудач, отметив, что «прежде, когда русские поставили в Учжали деревянный город и жили в нем, нингутаский фудутун Хайсэ напал на них, но потерпел неудачу. Впоследствии русские воздвигли еще город в устье реки Кумары, и Манъаньдали атаковал его, но не взял. С тех пор русские придают большое значение деревянным городам и считают, что могут сидеть в них без опасения».

Те войны были забыты в смердяковствующей русскоязычной историографии, издавна кормившейся спонсорской помощью китайских и иных милитаристов. Соль в том, что операционные расстояния, преодолевавшиеся манчжурскими ратями, при походах на русские города, были больше, нежели требовалось преодолевать землепроходцам. Китай - и отдаленно в те годы не приблизился к реке Амуру, показываемому «своим» на сочиненных и публикуемых ныне «древнекитайских» картах [как, напр., в книгах юриста из Львова, «украинца по профессии» В.Бойко]. Приамурье в прошлом заселяли народы, родственные совр.корейцам [см. Л.Н.Гумилев «Хунны в Китае», 1994, с.с. 34-36] - чуждые китайским и манчжуро-монгольским племенам, до ХХ в. более склонным к войне с ними, нежели с русскими. Их исчезновение ныне – результат китайского владычества в ХIХ веке.

Уже в 1900 г., в Бол.Энциклопедии, подвиги русских землепроходцев описывались таким образом: «с 1681 появляются на Амуре приказчики и воеводы; …русские были слишком жадны, что вызывало жалобы тунгусов и дауров и столкновения с китайцами, которые вступались за них. Предостережения знающих людей не приводили ни к чему, и распущенная албазинская вольница продолжала свою обычную систему грабежей и насилий над туземцами» [т. 1-й, с.298]. Эти газетные выстрелы в русские спины - раздавались уже в Х
IХ веке; весь ХХ век они продолжались, и подобного рода россказни о хабаровцах - в русскоязычной макулатуре заурядны доселе.

На самом деле, сношения русских с Китайским правительством начались с предательского убийства манчжурами посольства, посланного в Китай Е.П.Хабаровым [«Русско-китайские отношения в Х
VII веке: Мат-лы и док-ты», т. 2-й, с.194]. В 1654 году хлеба на Амуре не стало; как сообщал тогда в отписках герой обороны Кумарского в 1655 г., первопроходец Онуфрий Степанов: «…Которые инородцы жили по Амуру, тем иноземцам Богдойский [манчжурский] царь хлеба сеять не велел, а им, иноземцам, велел сойти к себе в Наун [Нанкин]. …Даурских и дючерских людей Богдойский царь велел свести с Великой реки с Амура и с низу Шунгари в свою Богдойскую землю …а житья их и юрты богдойский князец Сергудай сожег и до конца разорил. И по улусам, где были пашни, и те улусы пусты и выжжены и севов нет, хлеба не сеяно нигде нисколько» [«Дополнения к Актам Историческим», т. 3-й, док.122; т. 4-й, док.31] – манчжурские завоеватели вели на Амуре боевые действия против аборигенов, очищая страну от населения, пытаясь так лишить казаков базы для дальнейшего продвижения, но даже не пытаясь осесть здесь. Плоды этих войн антирусская русскоязычная пропаганда – в ХIХ в. англо-американская, в ХХ – ХХI в. китайская, приписала первопроходцам.

Теперь 15-тысячная рать с 150 орудиями и иной осадной техникой, перейдя Хинганский хребет, 12 июня 1685 г. осадила город, разорив неукрепленный Спасский монастырь, безмятежно стоявший в четырех верстах от острога.

Глубокий русский тыл, каким был Албазин, лежащий вдали от манчжурских племенных земель – располагавшихся в Юж.Манчжурии (названной так по имени лишь одного из племен, самого знаменитого, избыточно широко), не предназначался для войны с далеким южным племенем. Острог, рассчитанный лишь на оборону от выстрелов степных и таежных кочевников, не давал защиты от огня осадной артиллерии; китайские зажигательные ракеты сожгли незащищенные, открыто стоявшие амбары с запасами защитников. Тем не менее, гарнизон из 450 казаков, располагая лишь 3 пушками и 300 пищалями, отбил штурм 16.06.1685. Воевода А.Л.Толбузин, не располагая силами для обороны, оставил тогда крепость, после успешной обороны выговорив свободный пропуск оставшихся 350 защитников в Нерчинск.

Китайцы не выполнили условий, ограбив до нитки уходивших казаков и угнав в Китай захваченных в уезде русских крестьян. Острог манчжурскою экспедициею был сожжен.

Граница Китая – т.наз. «ивовый плетень» в те годы проходил лишь по широте Ляодунского п-ва (демографические карты, показывающие плотность населения, отмечают его и доныне). И благодаря этому, после удаления китайцев на родину, Толбузин возвратился в Албазинский уезд, беспрепятственно возобновив крепость. Первопроходцы не были склонны к «политкорректным» компромиссам, острог ставился «…ниже старого албазинского острожного места, чтоб неприятелю было не в уступку»! Крепость получила, вместо прежнего бревенчатого частокола, стены из городен – бревенчатых срубов, забутованных землей, рассчитанных на артиллерийский огонь.

Ответ не заставил себя ждать, в конце года китайское войско выступило вновь, но острог, теперь подготовленный к обороне, в 1686 г. встретил его огнем.

Как во времена Батыя, крепость была вначале блокирована осадным валом. Против атакуемой стены голландскими инженерами на китайской службе была возведена батарейная насыпь, с другой стороны - к крепости подведены осадные башни. Однако атака была отбита. Первую башню защитники сожгли на вылазке, вторую, как и минные галереи, прокладывавшиеся китайцами, взорвали контр-минами. На 5-й день осады А.Л.Толбузин был смертельно ранен, и командование принял поручик Афанасий Бейтон.

Тысячный гарнизон выдержал осаду, за год плотного обложения крепости потеряв более 80 % защитников, включая клириков Воскресенской церкви, но отразив приступы, отбив инженерное наступление на албазинские валы. Летом 1687 г. манчжуры оставили осадный лагерь, расположившись, однако, в окрестностях города, мешая защитникам добывать припасы, сеять хлеб. «К этому времени неприятель потерял 2500 воинских людей и много «работных никансхих (китайских. — А.А.) мужиков». Положение осажденных албазинцев было еще трагичнее. К декабрю их осталось всего 150 человек. Караульную службу могли нести лишь 30 мужчин и 15 подростков, остальные ослабели от ран и цинги. Несмотря на это, Бейтон отказался впустить в крепость маньчжурских лекарей, ответив, «что в Албазине служилые люди милостию Великого Бога все здоровы».

На Пасху он послал изумленным китайским воеводам пшеничный пирог весом в один пуд, который они «приняли с честью».

К маю 1687 г. в Албазине осталось в живых только 66 человек. Предать земле тела павших албазинцев без отпевания А.И.Бейтон не решился. По этому поводу он писал нерчинскому воеводе И.E.Власову: «И те умершие люди похоронены в городе в зимовье поверх земли без отпеву до твоего разсмотрению. А ныне я с казаками живу во всяком смрадном усыщении. А вовсе похоронить без твоей милости и приказу дерзнуть не хощу, чтоб, государь, в погрешении не быть. А хоте, государь, ныне и благоволишь похоронить, да некем подумать и невозможно никакими мерами
» [А.Р.Артемьев «Новые открытия в истории обороны Албазина»]. Кроме мужества албазинцев, обратим внимание на статистику. До 80 % своих потерь осажденные понесли от цинги, а не от ружей и сабель предков героев современных гонконгских боевиков. Манчжурская армия – была армией, типа Советской и Российской, ей противостояло вооруженное ополчение Русского народа, с таким вот итогом. Раскопки подтвердили скупую речь донесения. «В 1992 г. изучена небольшая (3 х 6 м) полуземлянка, которая превратилась в братскую могилу для защитников крепости. В ее углу хорошо сохранилась кирпичная печь размерами 1,5 х 2 м, вся остальная площадь помещения была занята аккуратно уложенными телами землепроходцев. Среди 57 погребенных есть женщины и дети. Между останками двух албазинцев найдены наконечники стрел, еще несколько человек погибли от свинцовых пуль. При «погребенных» было обнаружено более 20 бронзовых и серебряных нательных крестиков (рис. 3), которые составили крупнейшую на сегодняшний день коллекцию этих предметов на Дальнем Востоке» [там же].

Среди албазинцев были уроженцы разных концов России. Одним из них, видимо псковичем, была создана Повесть об Албазинской осаде, «о чудеси святых благоверных великих князей Всеволода и Довмонта, во святом крещении нареченных Гавриила и Тимофея, псковских чудотворцев». Святые Псковские князья предсказали защитникам ход боев за Албазин, известив русских воинов, что «на тех боях будем мы в помощь русским людям». Эта повесть малоизвестна – толерантным россиянским начальством она не публикуется, в отличье от повестей о Псковской и Азовской осадах. Османский бейлик отошел в прошлое, а войны с родиной мадьярского бана Иштвана Батори россиянские мосгазовики пока, увы, не опасаются.

Правительство Василия Голицына и «стрелецкой царевны» Софьи Романовой-Милославской, вполне единомышленное «православным» руководителям России нач. 3-го тыс. от Р.Х. - продающим родину уже не за $$, а за юани, самоустранилось от защиты русских владений на Дальнем Востоке, предоставив обитателей их самим себе. Для заключения мира с Китаем – больше интересуясь вопросом торговли по Шелковому пути, чем обороной им вверенного (точней попущенного) Богом русского достояния, на Амур был откомандирован окольничий Ф.А.Головин, дабы местные колонисты, мужественные и суровые, не испортили бизнес, ввязавшись в войну за Русскую землю.

Переговоры велись в Нерчинске, окруженном войсками, приведенными пекинскими «дипломатами» - грозившими штурмом. Переговоры шли в дни, когда осада Албазина продолжалась, и стойкость его защитников – лишала врага, не способного завладеть крепостью, важнейшего козыря.

Китайцы, которым служили иезуиты-переводчики (раскрывшие им глаза на особенности русского государственного управления), требовали оставления русскими всего Приморья, не имея возможности определить границы своих требований формально (не зная территорий, на которые претендуют), когда же ознакомились с русскими картами, то потребовали очищения - признания китайскими территорий до озера Байкал и реки Лена. В наше время, «легитимация» китайских требований в глазах Русского народа, осуществляется, посредством оглашения пророчеств, разного рода липовых «старцев», русских и греческих. Тогда – так просто это совершиться не могло.

Не имея полномочий, ни сил для ведения военных действий, Головин ограничился тем, что подписал 29.08.1689 соглашение о прекращении огня и оставлении русских крепостей к югу от Амура (Кумарское и Албазинское городища), без идентификации русских карт с китайскими «картами», согласования претензий. Граница не получила определения. 31 августа А.И.Бейтону был Головиным отдан приказ об оставлении Албазина, а 05 сентября манчжурские дипломаты достигли крепости. На глазах врага, казаки сожгли стены города, срыли валы, после чего, на предоставленных китайцами судах (бусах), покинули опустевшее городище, не оставив китайцам ни единого дома, ни погреба. «От укреплений Албазина, последнего периода его существования, благодаря «усердию» Бейтона почти ничего не осталось» [там же]! С 1992 года, по вторым субботам месяца августа, празднуется день поминовения защитников Албазинских.

Русские пленные, угнанные в Пекин, чья судьба не интересовала Романовское правительство в Кремле, восстанавливавшее пошатнувшийся после бесславных походов князя В.Голицина в Крым престиж, остались в неволе у китайцев – использовавших их как инструкторов, для овладения неизвестными манчжурам ремесленными и военными навыками. В современных источниках их характеризуют как перебежчиков - дабы сокрыть факт оставления в плену, хотя кто стал бы печься впоследствии о религиозных интересах предателей!?

Вся позднейшая забота монаршего правительства, об угнанных «злым племенем» соотечественниках, выразилась в этом – в присылке в Пекин попов, образовавших Пекинскую дипломатическую миссию, получившую постоянный статус по данной причине: «окормляя» похолопленных русичей. Это не было обременительным… Имморализм православной религии(*), где «не спасешься - не покаявшись, не покаешься – не согрешив», – освобождал от долга их вызволения, а душепопечительный эгоцентризм – исцелял от чувств солидарности с соплеменниками(**).

Петр Великий, из-за безвременной кончины, не успел исполнить свои далекие замыслы: поставить крепость на Новой Земле, отмстить Хивинскому ханству (за предательское истребление экспедиции Черкасского) и нанести поражение Китаю, восстановив Амурскую границу. Его первых «порнократических» преемниц – больше отличавшихся мужскими качествами, нежели императоры Х
IХ – нач. ХХ века, хватало на то, чтоб не выдавать, вопреки трактату, перебежчиков из Китая; к концу того века исчезло и это стремление. И русские полоняники - остались в китайском рабстве навечно.

Это не было необычным, полоняннический эпизод биографии Ивана Северьяныча в «Очарованном страннике» - выглядит глубоко закономерно, такая политика была характерна до самого 1917 года - велась теми (кумирами тех), кто днесь напоминает Сталину об отсутствии сантиментов к командирам Красной Армии, побросавшим форму и сдавшимся в плен немцам в 1941. «Вдвойне преступным было отношение к своим попавшим в несчастье солдатам со стороны императорского правительства. Оно ничего не захотело сделать для облегчения их ужасной участи. Русские пленные были брошены на произвол судьбы. Солдаты русского Царя рылись в отбросах своих союзных товарищей по несчастью… Единственная помощь продуктами, получавшаяся нашими пленными, шла от французских жертвователей, тронутых их участью из писем французских пленных» [А.А.Керсновский «История Русской армии», М., 1992-1994, т. 4-й, с.169].

Потомки пленных албазинцев живут поднесь в Китае, числясь властями как китайцы (хотя неполноценные и неполноправные), но доныне сохраняя такие расовые черты как светлые волосы и густая борода, образуя т.наз. «Китайскую» православную церковь (собственно, аборигены Китая, все эти века, встречают ближневосточный греческий культ с полным равнодушием). Помощи им не было подано – ни царским, ни, разумеется, советским правительством. Их не коснулся нансеновский паспорт, им, подданным «строящей коммунизм» державы, не даровали советских паспортов (как даровали их в 1940-х эмигрантам-белогвардейцам), их не награждали медалями «За победу над Японией». Об их судьбе не вспоминали на дипломатических раутах и в «правозащитных» коммюнике – когда русская белоэмигрантская колония в годы «культурной» революции получила право покинуть КНР, переселившись в благополучные западные страны.

Ни словом не вступившись за соотечественников – все минувшие века, даже тогда, когда Китай был бессилен и отдавал воинственным европейским буржуа в коммерческое использование провинцию за провинцией, ныне – на их судьбе начала выстраивать свои политические комбинации Русская православная церковь. Она «вдруг» озаботилась их вероисповедной судьбой. Практически, это называется – предложением себя в услужение инородческому правительству, в деле господства над бывшими соотечественниками, соисканием должности полицейского. Памятуя, как десятилетием прежде, МП изощрялась в разрушении отношений между России и арийским государством Индией, арестовавшей агентов ЦРУ из числа российских и эстонских авиаторов (сбросивших груз оружия повстанцам-сепаратистам), это красноречивое заявление о себе…

Р.Жданович

*)«Естественное милосердие, как произведение плоти и крови, выращивает гордыню и самомнение, и потому враждебно евангельским заповедям» (еп.Игнатий Брянчанинов)! (здесь и дал.прим.авт.)

**)Закономерно, что кумиром - не только Православной иерархии, исторгнувшей из своего учения наследие Иосифа Волоцкого, но и манихейской секты русской интеллигенции, сделался св.Нил Сорский - эталон ортодоксального инока… Поскольку в посткоммунистической России стало модным подчеркивание древних связей с Западом, переставшие славить коммунистическую химеру русские гностики принялись соотносить мнихов-созерцателей с Франциском Асизским [О.Седакова, Соч. в 4 т., Русский фонд содействия образованию и науке, М., 2010]. Этим параллелям – западного, римского человека, воздвигнувшего молитву за весь тварный Мiръ, с русскими мироненавистниками и эгоцентриками, можно лишь богатырски рассмеяться…

Приложение. Приморские партизаны Всеволод и Довмонт Псковские

Эта повесть, сохранившаяся в псковском списке скорописного сборника нач. ХIХ в. (в 1845 г. рукопись была куплена купцом Ф.И.Михайловым), записанная с рассказа-первоисточника очевидца, возбуждая патриотические чувства – полит-некорректно направленные против «евразийского союзника» кремлевской инородческой мафии, никогда не была издана.

Лишь отрывки из нее были цитатами включены в книги великого советского писателя-дальневосточника С.Н.Маркова. Но память о войне с китайцами жила в народе: в сборнике (список 1760-х с протографа 1730-х г.г.) уральского потомка ссыльных скоморохов К.Д.Данилова есть песня об обороне Кумарского (1655 г.), сложенная в 1660-х – 1670-х г.г., излагающая события осады сообразно тому, как они поминаются в казачьих отписных грамотах. Тогда: «…
Идет Бойдосской князец, он со силою поганою – ко острогу Кумарскому. Как вешняя вода по лугам разливалася, облелеила сила поганая въкруг острогу Кумарскова. Полонили молодцов 25 человек, с неводочками шелковыми и с рыбою свежею. Вырезали у казаков ретиво сердце с печенью». В отличье от мифических абажуров, якобы, изготовленных из предков израильской журналистки Скойбеды и преемника Е.Т.Гайдара, подобные события, увы, в русскоязычной российской историографии - заколающей Русский народ на алтаре азиатского Божества Дружбы Народов, отражения не получают. А в грамотах т.в., оставшихся в архивах, события 13.03.1655 г. были отражены!

Создатель Повести об Албазинской осаде, скорее всего, был псковичем и непосредственным свидетелем осады. Казак Ганка (Гавриил) Фролов – историческая личность, участник освоения Амура в 1670-х г.г., разведывавший манчжурские войска под Албазином в 1688 г. (т.обр., не погибший при осаде); генерал-лейтенант М.О.Кровков столь же историческое лицо, якутский воевода в 1683-1696 г.г. - первый русский воевода, носивший генеральское звание.

Всеволод и Довмонт Псковские, до эпохи массовой информации, были специфически псковскими святыми – малоизвестными на Руси, за пределами Пскова; напр., автор Китежского Летописца, читавший Псковскую II летопись, тем не менее, спутал Всеволода Мстиславича со Всеволодом Юрьевичем – его двоюродным братом. Им вряд ли решил бы ставить церковь не скобарь. Это свидетельствует и переписчик текста. Он именует Довмонта – Домантом (в отличье от псковского создателя заголовка, проставленного в сборнике, написавшего правильно), он, как подметил к.и.н. А.Р.Артемьев, не упоминает, перечисляя вооружение, мечи свв. Псковских князей – их неотъемлемые реликвии. Артемьев полагает, что безымянный древнерусский литератор пал, защищая русский форпост.

Историк говорит об описываемой встрече с нескрываемой иронией. Тем не менее, есть подтверждение ее реальности (реальности данного свидетельства о ней).

Пискаревский Летописец был составлен в 1620-х г.г. в Москве (дописывался в 1630-х – 1640-х), в кругу послужильцев князей Шуйских, открыт он и опубликован лишь в 2-й\2 ХХ века, известен в единственном списке, видимо, не покидавшем Москвы. В описании осады Пскова Стефаном Баторием, говоря о гибели знаменитого казачьего атамана Михаила Черкашенина, возглавлявшего станицу Донских казаков – участников обороны, он былинным стилем пишет: «
А воевод |л. 581| было в П[с]кове: князь Василей Федорович Шуйской-Скопин да князь Иван Петрович Шуйской, да князь Володимер Ростовской, да князь Андрей Хворостинин, да Никита Очин-Плещеев и иныя воеводы и дворяня. Да тут же убили Мишку Черкашенина, а угадал себе сам, что ему быти убиту, а Псков будет цел. И то он сказал воеводам. А заговОры были от него ядром многия…» [ПСРЛ, т. 34-й, с.193]. Подчеркнуты элементы древнерусского фольклорного (без аллитерирования) стиха – тонального с морфологической симметрией строк [см. И.А.Лобакова "Проблема соотношения редакций…"\ ТОДРЛ, т. 46-й], каким писан фрагмент, вставленный в сухой летописный текст с каталогом псковских воевод. Фраза Повести «И паки придут китайцы, и будут ко граду приступы, и бои великие, и на тех боях будем мы в помощь русским людям. А они бы - русские люди не торопились. А града китайцы не возьмут. А вы, де, упромышляете на человека только сороку соболей, а больши того в промысле у вас не будет…» - допускает знакомство автора с текстом Пискаревского Летописца, что однако маловероятно.

Состав Летописца сложный – сведенный по многим источникам, и возможно, здесь мы видим осколок утраченного псковского сказания о вещем казачьем атамане, отличного от «Повести о прихождении Стефана Батория под Псков», независимо процитированной создателем Пискаревского Летописца и защитником Албазина. Выслушав устный рассказ свидетеля, не знакомого с псковскими святыми, он записывал его без дописок, но использовал привычные себе, псковские литературные обороты.

Текст (с минимальной грамматической адаптацией) берется из блога Максима Морозова (Псков), публикация 17.08.2011 г.:

Повесть о чудеси святых благоверных великих князей Всеволода и Довмонта, во святом крещении нареченных Гавриила и Тимофея, Псковских чудотворцев

Лета 7198 го октября в 23-й день. В Якутской в приказной избе перед генералом и воеводою пред Матфеем Осиповичем Кровковым.

Албазинские козаки, Ганка Флоров да Митька Тушов, с товарищи, с 73 человека, сказали: Ходили, де, они для ясашного сбору и на соболиные промыслы по Амуру, кто где, кто иным по сторонним рекам. И отделилось, де, от них станица 12-ти человек ВаськА.

И приехали, де, от них с стороны, два человека на белых лошадях и в брони, в сайдаках и с копии. И спрошали: Что, де, вы за люди? И они им сказали: Мы, де, из Албазина служилые и промышленные люди. И они им рекли: Что, де, вы упромышляли соболей? И они им сказали: Еще, де, нам Бог не послал ничего.

И они рекли им: Сколку, де, у вас в промыслу обещание добрых соболей? И они им сказали: Обещались, де, мы псковским чудотворцам Всеволоду и Доманту отдать на церкви с десяти соболей по <... ?> соболю.

И те два воина вопросили их: Давно, де, вы промышляете, и давно ли обещание ваше псковским чудотворцам, и вы образ ПСКОВСКИХ чудотворцев знаете ль? И они им сказали: Что, де, мы - во образ - псковских чудотворцев не знаем, только, де, на них веру держим.

И воины рекли им: Смотрите, де, вы на наши, таковы же подобия и псковские чудотворцы, что и мы. А как, де, будете во Албазине, и вы скажете соборному белому попу [в 4 верстах от Албазина стоял Спасский монастырь с черным духовенством]: придут, де, из них [из низа (Амура)?], под град, китайские люди. И Албазинцы, де, град здадут. И после, де, того, придут русские люди - и город засядут. И паки придут китайцы, и будут ко граду приступы, и бои великие, и на тех боях - будем мы в помощь русским людям. А они бы - русские люди не торопились. А града китайцы не возьмут. А вы, де, упромышляете на человека только сороку соболей, а больши того в промысле у вас не будет.

И они, промышленные люди, тем дву воинам стали бить челом: Будет, де, вы едете во Албазин, отвезите, де, от нас по свещи псковских чудотворцам и на молебен. И они, два воина, свещи у них приняли, а денег не приняли, а взяли у них хмеля.

И они, де, промышленные люди, по их слову, упромышляли на человека только по сороку соболей.

И приходили под Албазин китайцы, и Албазин-град китайцам здаша, и с ними отьехаша в Китай. И Русские, де, люди после поворотились, и городе Албазине засели, и быша бои и приступы великие, меж себя ножами резались. И, помощию псковских чудотворцев, Русские люди град отсидели. И тех воинов свещи, и имена промышленных людей, которые подали свещи и имена тех дву воины - положиша пред Спасовым образом.

(Сборник Псковского государственного объединенного историко-архивного и художественного музея-заповедника, № 229\49)
 

 

Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.