|
Эпическая
поэзия – одно из проявлений духовной жизни народа,
неразрывно
связанное со всем строем как материальной,
так и духовной жизни вообще
(Всеволод Миллер)
Имена Алеши
Поповича, Добрыни Никитича, Ильи Муромца русак узнает с детства. Но он
открывает их себе, как правило, с телеэкрана - подаваемых советским
(российским) масскультом, в ряду с котом Матроскиным, старухой
Шапокляк, гномами, гоблинами и прочими фантомами массовой культуры ХХ
в., формируя отношение к ним - соответственное. Это немыслимо для
англичан, в их представлении о Робин Гуде или Ричарде Львиное Сердце,
французов – о Байярде или Жанне д`Арк, испанцев – о Сиде или Кортесе.
Не
«сказочного» отношения - герои Русского эпоса в россиянии не
удостаиваются. Хотя, сверх того, что всё это исторические лица
(отмеченные источниками - русскими и зарубежными, прославленные
деяниями), богатырь Илья – это еще и русский святой (память
19.12\01.01), чьи мощи пребывают в Киево-Печерском монастыре, чей
культ рожден в древнерусские времена.
Время
прославления раскрывается фактом, что о святых мощах Ильи, уроженца
черниговского городка Моровска (новгородским эпосом переосмысленного в
великорусский Муром), говорят как западные путешественники,
проезжавшие Киев в ХVI в., так и русские паломники века ХVII (чьи
записки сохранились), и старообрядческие календари (при том что, по
некоторым свидетельствам, длань инока-воина сложена в троеперстии) –
консервировавшие местные обычаи Великороссии эпохи Стоглава. Однако,
делать предметами анекдотов Сергия Радонежского или Серафима
Саровского в голову не придет никому (по крайне мере, с времен
«Воинствующего безбожника»). Илью Муромца и Алешу Поповича - сколько
угодно!
Смердяковщина порождена в трех последних поколениях. Прежде российских
и послевоенных советских десятилетий, ничего подобного не было
возможно.
Этой зимой
ООО «Академический проект» был переиздан, без каких-либо комментариев
или введения, хотя в современной грамматике, труд В.Миллера «Очерки
русской народной словесности (былевой эпос)» (1-й том Трудов, М.,
1897). «Книга адресована специалистам в области фольклора,
языкознания, культурологи и истории, а также всем интересующимся
национальной эпической традицией». Она издана «при финансовой
поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в
рамках Федеральной целевой программы «Культура России» 2012-2018 гг.»
[Миллер, форзац]. Издание не стало шедевром печати: авторский
комментарий был воспроизведен с четкостью и размерами, требующими
лупы.
Величина
целевой аудитории, как и навыки полиграфистов, с времен первого
консулата ВВП, в России упали, и изданы «Очерки…» лишь в 2 тыс.экз., в
обложке твердой и иллюстрированной (с репродукцией «Трех богатырей»),
однако непрочной, на сшивке которой издатель снизил расходы. В годы
дешевой нефти - в 2005, издательство «Высшая школа» выпустило сборник
статей ученого, с вступительной статьей д.филол.н. Азбелева:
В.Ф.Миллер «Народный эпос и история», - тиражом 3 тыс. экз., где
хорошее качество полиграфии равнялось скрупулезности редактуры и
современного комментария.
Это была
ПЕРВАЯ книга русских работ ученого, изданная после 1920-х гг. Хотя
именем Миллера названа улица в центре Владикавказа, да и, казалось бы,
исследование биографии основополагающих памятников отечественной
литературы - эпических, изучаемых в начальной школе, должно быть
настольной книгой учащегося средней школы?
Академик
Всеволод Федорович Миллер (07.04.1848 – 05.11.1913) ушел из жизни век
назад. В РФ дата не была замечена, хотя тогда, до 1917 г., на смерть
откликнулись рекордным (заслуженно!) числом некрологов и статей. Об
ученом сказали академики С.Ф.Ольденбург, М.М.Ковалевский, Ф.Е.Корш,
А.А.Шахматов, будущие академики Е.Ф.Карский, М.Н.Сперанский,
В.А.Гордлевский, А.Е.Крымский (первый наш переводчик «Шахнаме» с
первоисточника: арийский памятник, по иронии своей иудео-православной
судьбы, украинский перевод Крымского обрел ранее державного
великорусского). Труды Миллера были «замечательны своей
разносторонностью …: лингвист-востоковед, мифолог, санскритолог,
кавказовед, этнограф, – в конце концов, уступившие место истории
русской народной словесности…» - говорил М.Н.Сперанский.
В.Ф.Миллер,
основатель «исторической школы» литературоведения, стал первопроходцем
того недолгого, прерванного в СССР подхода к устному эпосу, как к
документам, повести о реальных личностях и действительных событиях
(пусть в непонятной ныне образной системе), вернув достоинство
летописца – их создателям, научившись считывать историю их
возникновения и путь бытования.
А.В.Марков,
ученик покойного, в итоге «Обзора трудов В.Ф.Миллера по народной
словесности» (1916 г.) называет непреходящие плоды оных:
1). Записи
ХVII – ХIХ веков отражают былинную традицию
Новгородской земли и ее колоний.
2).
Создателями и исполнителями до нач. ХVIII
в. были профессиональные артисты; в среде крестьянских певцов былина
претерпевает деградацию.
3). Изучение
древних былин затруднено: известные суть результаты длинного ряда
переработок.
4). Глубокая
переработка древнерусских былин происходила в
ХVI в..
5). Ряд
былин Киевского цикла (либо введенных в него) сложен в Новгороде.
В конце ХХ
в., с достижением полноты фольклористического описания Уходящей Руси,
географические гипотезы Миллера подтвердились в ювелирном по
изощренности исследовании [С.И.Дмитриева «Географическое
распространение русских былин», Л., 1975]. В ХIII - ХIV в. на Руси
обращались два сборника светских повестей: южнорусский (по-видимому
черниговский), героического содержания, и новгородский [А.Л.Никитин
«Основания русской истории», М., 2001, с. 708-709] – с местными
сюжетами (дополненный галицийскими новеллами) [см. Миллер, гл. 4-я],
содержанием напоминавший «Декамерон». Не позднее ХV в. их распели
профессиональные исполнители, предположительно, городовой дружины
Новгорода, потомки которой уцелели на Русском Севере как
крестьяне-своеземцы [Дмитриева, с.91].
Но честь
имени В.Ф.Миллера хранилась в русском обществе недолго. «Считавшиеся
незыблемыми положения исторической школы …оказались в глубоком
противоречии с подлинным марксистско-ленинским пониманием истории»
[«Советская историография Киевской Руси», Л., 1978, с.225].
Эпос,
понимаемый как источник исторический, открывал многое, новыми
идеологами запрещаемое (напр. историю хазарского ига: былина о
Жидовине). Но в ХХ веке оказалась назначенной к искоренению и вся
родовая память порабощаемого племени - чье коллективное сознание
обращалось в «чистую доску, доступную написанию любых иероглифов»
(формула Мао). Ныне это же называется «общинным сознанием» -
читай, безнациональным, интегрирующим «негров преклонных годов…»,
объявивших себя «многонациональным русским народом».
В
урбанизированном обществе (не важно, буржуазном или коммунизированном),
как писал В.Л.Цымбурский, формируется очень специфическое «…чувство
социального, эрозия этнического сознания. Ярче всего этот процесс
можно понять на примере Спартака, когда этническое сознание человека,
абсолютно оторванного от своих корней, превратилось в классовое».
Разжигание партией антифашистов, жуликов и воров
великорусско-украинской розни стало возможным, напр., лишь по полному
неведению, забвению народом того, что Роман Мстиславич, персонаж
сказания о чуде Знаменской иконы (битве новгородцев с суздальцами) -
это Волынский князь, что героиня «Слова о полку Игореве» - галичанка,
что житие Александра Невского создал уроженец Галичины, что
св.митр.Петр и воевода Боброк, выигравший Куликовскую битву, родом –
волынцы. …И приговор в СССР - выносился не только Сухаревой башне и
Китай-городу, Благовещенскому собору (Витебск, ХII век) и церкви
Богородицы Пирогощей на Боричевом взводе (Киев), музею ВМА и храму
Спаса на водАх, не только Евангелию и Книге Велеса, В.Н.Татищеву и
А.Д.Нечволодову, Ф.И.Тютчеву и С.А.Есенину! Деяния и герои, имена
которых хранила устная традиция, подлежали такой же «деисториизации».
Им надлежало быть представленными (в «марксистско-ленинском
понимании») - мифами первобытно-общинной, доисторической и
доэтничной эпохи, изобретенной в марксистско-ленинской этнографии.
«Вопросы
идейной сущности …роли народа в создании и хранении русского эпоса,
характере его позднейших судеб были подвергнуты полному и решительному
пересмотру. …Теория аристократического происхождения былин, долгое
время господствовавшая в науке, была не просто отвергнута, но с
большой аргументированностью опровергнута» [там же, с.225].
С.Н.Азбелев пишет: «Необходимо хотя бы коротко рассказать, на каком
общественно-политическом фоне происходило «опровержение». За неск.лет
до него десятки ученых были арестованы по т.наз. «делу славистов».
Среди них были исследователи фольклора, в т.ч. М.Н.Сперанский и
В.Ф.Ржига. Второй в 1936 г. был уже в ссылке, как и акад.В.Н.Перетц,
первый – под домашним арестом. В лагере был Н.И.Кривцов, едва
избежавший расстрела» [Азбелев\ (Миллер, 2005, с.17)].
Свидетельствует С.Н.Бернштейн: «Наиболее интенсивными были аресты в
Москве. Здесь были арестованы Сперанский, Дурново, Ильинский, Селищев,
Виноградов, Ржига, Голанов, Расторгуев, Сидоров, Соколов, Павлович…
ряд других [Державин Н.С., Перетц, Крупянская, Кузьмина, Щепкина и др.
(Азбелев, с.18)]. В 1-й\2 1934 шла интенсивная подготовка к съезду
советских писателей. Для написания доклада Горькому нужен был
консультант по разделу фольклора. Выяснилось, что им м.б. только
Ю.М.Соколов. По ходатайству Горького он был освобожден»
[«Советское славяноведение», 1989, №1, с.80]. Поясним, что «гуманизм»
друга Ягоды был чисто канцелярским. Вч.Вс.Иванов в 1950-х купил у
букинистов книгу В.В.Виноградова с посвящением Горькому, надписанным
странным образом: на отдельном листке. Автор раскрыл своему заму по
редакции «Вопросов языкознания» эту странность: «…Был в ссылке в
городе Кирове, …после суда над филологами-славистами. За него
хлопотали в Москве, обращались к Горькому. По словам Виноградова,
когда с Горьким об этом заговорили, он сказал, что дело его не
интересует, а занимает его преследование гомосексуалистов по только
что принятому закону. Какое-то подобное изречение Горького мне
пересказывали и со слов других людей» [Иванов Избр.Труды, М., т.
2-й, с.562].
«Сущность
этой ситуации по отношению к ученым обнажилась еще ранее – в ходе
т.наз. академического дела 1929-1931 гг. Материалы его начаты
публикацией, из которой явствует, каким образом с целью полного
подчинения АН руководство ВКП(б) повело борьбу «против крупнейших
ученых, доведя ее до конца: сначала организуется травля в печати,
затем вступает в борьбу партия …и, наконец, органы ГПУ их попросту
арестовывают, перенося «дискуссию» в …кабинеты следователей».
Академическое дело т.обр. «приручало» гл.обр. историков, «дело
славистов» 1933-1934 гг. – филологов-славяноведов, а в 1936 г. очередь
дошла до фольклористов-русистов. Согласно уже отработанной методике,
они подверглись массированной травле в печати – в данном случае как
идейные пособники фашистов …с сосредоточением главного удара на
господствовавшей тогда исторической школе В.Ф.Миллера» [Азбелев,
с.19]. С 1934 г. в СССР покойному Всеволоду Федоровичу не уставали
напоминать, что и фамилия его была нерусская - в отличье от персонажей
фильмов «Цирк», «Свинарка и пастух»…
Метода нач.
1930-х удивительно напоминала ту, что царит в РФ ныне: «Придуманная
следователями организация славистов …трактовалась следствием как
«контрреволюционная национал-фашистская организация», созданная «по
прямым указаниям русского фашистского центра» …[ссылка].
Соответственно, был подготовлен, оглашен и опубликован в 1935 г.
доклад некоего доцента «Славянская филология на путях фашизации»,
который завершался словами: «Славянская филология на Западе плотно
врастает в фашизм и этим теряет право на науку» [см. Ф.Д.Ашнин,
В.М.Алпатов «Дело славистов…», М., 1994, с.70].
«Никто,
конечно, не выставлял научных возражений В.Ф.Миллеру и его
последователям. Работы их стали не объектом научного спора, а
материалом жестокой и бесцеремонной политической проработки.
Соответственно, реакция ее жертв состояла в том, чтобы, признав и
осудив свои «ошибки», попытаться нейтрализовать наиболее зловещие
обвинения путем разного рода пояснений…» [Азбелев, с.19]. Спустя
недолго была «разоблачена» и вторая школа исторической направленности:
компаративистская школа акад. А.Н.Веселовского [см. А.Бертельс
"Художественный образ в искусстве Ирана…", М., 1997, с. 5-6, 155].
«Поскольку
осуждение В.Ф.Миллера и его научной школы в 30-е осуществлялись не
только газетными публицистами, но и стремившимися спасти
фольклористику от ГПУ научными авторитетами …(Соколов, Азадовский), -
последователи их постарались задним числом придать нек.научность тому,
что произошло» [Абзелев, с.28], - и шельмование ученого и его
исследований продлилось весь ХХ век [см. там же, с. 29-30]. Сборник
трудов Миллера по индоевропеистике вышел в 2008 г. во Владикавказе
тиражом 800 экз., оставаясь недоступным в Москве и СПб.
Переиздание
«Очерков русской народной словесности» стало важной вехой возвращения
научных основ в эпосоведение, в русское ШКОЛЬНОЕ образование (увы,
лишь внеклассное)! Выразим надежду, что Федеральное агентство печати
поддержит дальнейшие переиздания, желая им тиражей, сравнимых с
тиражами, коими публикуются книги министра культуры РФ!
http://samlib.ru/editors/z/zhdanowich_r_b/pereizdaniemillera.shtml
|