ZRD.SPB.RU

ИНТЕРЕСЫ НАРОДА - ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! 

 

ВЫХОДИТ С АПРЕЛЯ 1991г.

 

ВСЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА

 

Иван Ефремов и Иисус Христос
(арабский источник «Обсерватории Нур-и-Дешт»)

…«Вчера мой 12-летний сын участвовал в рождественском школьном спектакле. Он заранее объявил, что ему досталась роль Иосифа Сталина, который что-то сообщает какой-то женщине. Мы не сильно удивились, потому что за годы в школе сыграли много ролей, например эпохальную роль Арбуза», — написал Гавриченко. К спектаклю родители изготовили для мальчика костюм Сталина: пришили к брюкам генеральские лампасы, достали офицерские сапоги и френч с маршальскими погонами, сделали усы. «Перед самым началом выяснилась завязка драмы: да, сыну досталась роль Иосифа. Только не Иосифа Сталина! Просто Иосифа! Который сообщает… благую весть!! Деве Марии!!! Спектакль-то рождественский!!!! Времени не было, и сын отправился сообщать благую весть в виде Иосифа Сталина», — рассказал Гавриченко. Согласно библейскому тексту, благую весть Марии принес архангел Гавриил. (http://lenta.ru/news/2014/12/25/stalin/)

Озеро Урмия («румийское») в прошлом носило парфянское имя Шиз. К юго-востоку, близ древней Ганзаки (столица Мидии Атропатены), возник город аш-Шиз. Арабский путешественник Абу Дулаф, посетивший его в нач. Х в., описал храм одного из трех священных огней, стоявший здесь, по слову аборигенов, нерушимо пламенея семь веков, не оставляя золы. Здание венчал серебряный полумесяц - геральдическая эмблема Сасанидов Зап.Ирана, перенятая бедуинами [В.Бартольд «К вопросу о полумесяце как символе ислама», Известия РАН, 1918, №6]. Впрочем, «…какой же это Младенец, родившийся в пути, завернутый в пеленки и положенный в звездные Ясли и ночью приветствуемый пастухами звездного стада? Это нарождающаяся Луна. Теперь это представляется нам странным…» [А.Немоевский «Бог Иисус», Пг., 1920, с.171] – ехидно восклицал век назад, рассказывая об античной символике, польский ученый.

Абу Дулаф изложил предание парсов о храме, воздвигнутом неким царем Хормуздом ибн Хосровширом ибн Бахрамом, его переводы, выполненные по рукописи Мешхедского сборника XIII века, осуществлены В.Ф.Минорским и акад.И.Ю.Крачковским.

Шаха достигает весть, что «…благословенное Дитя родится в Палестине («Иерусалиме»), в селении Вифлеем, и должны быть подарены Ему «золото <разночтение: мирра>, масло и ладан». Направил он посланца с ладаном и деньгами, - а масло приказано ему было приобрести на месте, - с заданием, разузнать в Иерусалиме о Младенце, передав драгоценные дары Его Матери, возвестив о деяниях, славе и почестях Сына, и испросить Ее благословения шаху, подданным и стране его.

Маг вручил дары, а пред обратной дорогой, Хозяйка передала посланнику мешок земли, сказав: «Сообщи господину, на этой земле воздвигнется здание».

Слова Марьям были истолкованы буквально, однако, мы знаем речение, звучавшее в том же роду, используя такую символику, запечатленное совсем иным источником: «И отвещавъ Ийсусъ, рече ему: Блаженъ еси, Симоне-баръ-Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отець Мой, иже на небесехъ, и Азъ же тебе глаголю, яко ты еси Петръ <Камень>, и на семъ камени созижду церковь Мою, и врата Адова не одолеютъ ей» (Мф 16. 17-18). Это тот редкий случай в Евангелии, где биографическое изречение Христа, называемое ориенталистом Матфеем, не находит параллели у Луки и Марка. Но что за камень помянут здесь? Это можно сказать определенно, ибо престол Симона Ионовича, первоверховного апостола Рима, хранится в Ватикане. Осмотрев его, проф.Артур Древс писал в 1909 г.: «…он ведет свое начало от культа Митры. Ибо зодиак и подвиги солнечного бога, представленные на лицевой стороне, показывают, что без всякого сомнения первый священник, восседавший на нем в момент его установления, не был «христианином», а Pater partum культа Митры или Pater patratus, как называли персидского первосвященника…» [Немоевский, с.258].

Маг, шедший через Мидию Атропатену, погиб на берегах озера Шиз, в месте, бывшем тогда пустынным, и, умирая, рассыпал землю - по переводу Абу Дулафа Минорским, а по акад.Крачковскому - сокрыл в земле мешок с даром.

Персидский шах - по контексту не ясно, тот же, или, вероятнее, будущий - направил слугу к месту гибели данного мага, с приказанием выстроить над той землей здание храма огня. «Как я узнаю то место?» - вопросил слуга. Господин ответил: «Ступай, и от тебя оно не скроется!». Слуга прибыл на брега озера, и был в недоумении, но, когда осенила его ночь, увидел он большой свет, исходящий из земли. Он понял, где нужно искать. Придя, посланец очертил вокруг видимого света линию, и с рассветом, приказал строить здание на черте. Так появился Адур Гушнасп – храм огня Кави Виштаспы, огня кшатрийской варны - о котором, не взирая на высоту имени Виштаспы в парсийский сочинениях (в «Шахнаме», напротив, он изображается изрядным подлецом), молчат ранние источники Сасанидов, и который, судя находкам археологов, основался в эпоху Бахрама Гура (Варахран V) – «скрытого монарха» арийских преданий. Огонь храма, как пишет Абу Дулаф, не знавший о таком явлении как радиоактивность, горел, не оставляя золы. Сторонникам материалистической картины мира, толкуя это известие, мы напоминаем рассказ Ивана Ефремова «Обсерватория Нур-и-Дешт [т.е. Светящая степь]».

Хроника Феофана (Х в.) и армянский еп.Себеос (ХI в.) говорят, что Адур Гушнасп был потушен императором Ираклием - в походе 628 г. предпринявшим рейд к озеру в целях уничтожения капища. Однако, арабский путешественник застал храм целостным, а Шиз был занят мусульманскими завоевателями после битвы при Кадиссии, уже в 639 г., и времени на восстановление святилища, в охваченном смутой Иране 630-х годов, не было. Полагаем, огонь был связан не с окислительными процессами, а с распадом радиоактивных элементов: его не было возможности «погасить», физически. Естественно, подобное свидетельство «истинности религии» врага было в официозных православных анналах сокрыто! Изображение, запечатленное на Туринской плащанице, получено, по ряду высказанных в ХХ веке предположений, в результате облучения радиационным источником, находившимся внутри ткани (возможно, так же образовывался православный «Нерукотворный Спас»). Рассказ путешественника Х в. косвенно их подтверждает, пополняя копилку улик, в такой парадоксальной области, как научное описание «божественных свойств».

Британская наука охвачена «антифашизмом» менее русскоязычной, и английская исследовательница Мэри Бойз так описывает арийский храм: «Место, известное в мусульманское время под названием Тахт-и-Сулейман («Престол Соломона»), – холм, на плоской вершине которого находится озеро, возвышающееся над окружающей равниной. Он прекрасно подходил зороастрийцам для поклонения творениям бога в виде огня и воды. Вершина холма окружена толстой стеной из сырцовых кирпичей, ворота были обращены на север и на юг. От северных ворот проход, для торжественных шествий вел к храму, окруженному с трех сторон другой стеной, но открытому к югу, в сторону озера. Здесь во внутреннем святилище на алтаре был возжен огонь Адур Гушнасп, проходили к которому, минуя несколько вестибюлей и залов с колоннами. «Огонь воинов» был так прочно связан с царской властью, что для всех царей стало обязательным совершать к нему паломничество после коронации пешком (видимо, шествие двигалось вверх от подножия священного холма к огню). Так же как Аршакиды одаривали святилище Адур Бурзэн-Михр, Сасаниды посвящали огню Адур Гушнасп щедрые дары, первым монархом, упоминающимся в связи с этими дарениями, был Вахрам V. Са'алиби рассказывает, как Вахрам, вернувшись после успешного похода против «тюрок» (хионитов), пожертвовал Адур Гушнаспу корону побежденного царя, а также его царицу и ее рабов для служения в храме. По сообщению «Шахнаме», этот царь поручил верховному жрецу свою невесту, индийскую царевну, для того чтобы совершить над ней обряд очищения и посвящения в веру («Шахнаме», VII, 138–139). В этой же эпической поэме упоминается о том, что Вахрам V посещал святилище в праздники Саде и Ноуруз…»

Рассказ Абу Дулафа передает парсийские известия о миссии магов в Вифлеем. Формулу «передать» применяем намеренно, ибо заратустрианский культ Сасанидов – в III веке узурпировавших шахскую власть, не принадлежа к кшатрийской касте, быв изначально лишь мобедами Анахиты (чьим культовым центром являлся Истахр при Ахеменидах), - явление в религии Мазды пОзднее. Предание, увы, подверглось значительной модернизации – выправленное, сообразно греко-христианским суевериям, по которым (рожденным не источниками, а византийской иконографией, сложившейся лишь к VII веку), волхвы одаривают Богомладенца в Вифлееме.

Если руководствоваться первоисточником – 2-й главой Евангелия от Матфея, волхвы посещают Христа дома, когда Ему идет второй год, так понимает это Ирод (очевидно, из беседы с магами, в поисках Мессии заглянувшими в Иерусалим), приказывая истребить младенцев до двухлетнего возраста.

Однако Евангелие, в том виде, как оно обрело фиксацию, тоже умалчивает об очень многих сторонах новозаветной истории. Оно никак не упоминает необыкновенно высокий рост Христа, даже по европейским меркам, свидетельствуемый как апокрифическими источниками, так и «фотографией» на Туринской плащанице [см. Б.В.Сапунов «Земная жизнь Иисуса Христа», 2005]. А он - не мог не бросаться в глаза, не вызывать пересудов (тем более, рост наследовался от Матери)! Евангелисты, как явствует из описания распятия, хорошо знали Марьям и родственниц Её. Но их биографию они скрыли. Сочинителям позднейшей "священной истории" пришлось восполнять молчание "преданиями старцев" - появившимися не ранее II века (а, вероятнее, в III веке, когда альтернативная история, контролирующая христианское предание из Аршакидского Ирана, была уничтожена клерикальной деспотией Сасанидов).

По преданиям, престарелые родители, почему то, не препоручают долгожданного ребенка родственникам, а отдают в храм Ягве, лишив богатого наследства. И, по обоснованному предположению, Девочка - повзрослев, оказавшаяся совершенно нееврейской внешности, была куплена бесплодным отцом на невольничьем базаре, пройдя обряд удочерения Иакимом и Анной, формально пополнившими так еврейский народ, согласно ветхозаветной заповеди [В.А.Карабанов «Свщ.основы Нации», 2005, с.110, см. там же, предыд.].

В извлечениях из "Церковной истории" антиохийского священника Сидета (дьякона при Иоанне Златоусте) сохранилась "Повесть о событиях в Персиде" ("Религиозный спор при Сасанидском дворе"), - написанный по-гречески памятник, включивший более ранний источник (судя по иранским его реалиям, не позднее II - III века). Ближневосточный автор не был знаком со средневековым иконографическим каноном - еще не зародившимся - спиритуалистически вытягивающим своих героев. Не видал он и плащаницы, запечатлевшей 185-сантиметровый рост худощавого Христа, хранившейся в Эфесе (Эдессе?)! Он не мог изобрести – не имея евангельских источников, повествовавших об этом, ни такую деталь, как "подиумный" рост Всецарицы Марьи, ни Ее белокурых волос, на иконах тщательно скрываемых мафорием, сообразно ближневосточным нравам, - по свидетельству магов, однако, носившихся открыто и украшено (иранский обычай). И именно так изображали Деву-Богоматерь в римских катакомбах (http://www.icon-art.info/pic.php?lng=ru&pic_id=522&where=library) - т.е. до эпохи легализации христиан, до появления византийского иконописного «канона». Потому этот текст внушает нам доверие.

Манускрипты "Повести…" сохранились лишь от Х века, как в отдельных списках, так и в извлеченных из сохранявшегося в Византии труда Сидета. За 800 лет прошло достаточно времени для ветшания исторической терминологии, утраты ее точного понимания. Но именно опираясь на словесный портрет, названный "Повестью…", живописали Марьям древние иконописцы [см. "Всеобщая история искусств", 1956, т. 2, кн. 1, илл. 25, 77, 98], хоть это и противоречило 5-й графе титульных родителей Её.

Древнерусский перевод издается как "Сказание Афродитиана" (смотреть нужно печатные ибо интернет-версия подвергается тенденциозной правке). До ХVI века, когда его, благодаря усилиям обскуранта (с какого-то припёку числящегося "гуманистом") Максима Грека [см. И.Я.Фроянов "Драма русской истории", 2007, гл. "Муж зело мудрый"], начинают вносить в "отреченные" Индексы, он стоял в минейном чтении под 25 декабря. По ходу "Повести…", при дворе персидского шаха «Аррената» (= Варахран), происходит религиозный спор между служителями христианской и иудейской диаспор Ирана. Мобедом – арбитром спора зачитывается, – полагаю, что подлинный, ибо фабрикатор-христианин не вменил бы Христу смеха, - отчет магов, посещавших Богомладенца. Это происходит не в дни Его рождества в Вифлееме (при неведомой историкам римской переписи), как сочиняли бы Византии, но в Назарете - на родине, на 2-й год, сообразно тому, что рассказывает Евангелист. Попутно, сообщается о происхождении «нерукотворного Спаса», написанного приведенным магами живописцем.

Богородица-Дева, по этому рассказу, обладала нордической внешностью, причем такой, которой позавидуют теперешние модели! Она была очень высокого роста - в 15 лет сверху вниз глядя на персидских магов, людей арийской расы. При этом Марья-Царевна сохраняла "младую" - подростковую фигуру, лицо имела округлое, белое и румяное, волосы пепельного или белокурого - «увядшего» (соломенного) цвета. "Отроча же седеше на земли, яко второе лето Ему, якоже Самъ глаголаше, малъ прикладъ имыи образъ родившия. Сама же бяше высока теломь, смаглъ блескъ имущи, кругловатомъ лицемъ и власы увясты имущи" [А.Г.Бобров «Апокрифическое Сказание Афродитиана», 1994, с. 126]. По второму, выверенному в Лисицком монастыре, древнерусскому переводу: "Отроче же на земли седеше, второе лето, яко же глаголаше Таа, без малаи иметы. И отчести нечто мало родьшую Его вьображение имее. Беше бо Та вьзрастомъ отчести дльжаиша, тело же младо имущи, лице бело, прости власи и красныи имее, и благовидни украшением" [там же, с. 131]. Разночтение невелико: в первом переводе отвечает магам Боженька, "уменьшенная копия" длинной Родительницы, во втором - Она сама, назвав возраст Сына (с непривычным ныне женским родом сравнительного "без малого").

Мы находимся в области гипотез, ортодоксами квалифицируемых как «кощунственные». Но сформулировать их словесно полагаем должным. Бездетным священником храма Ягве [см. Карабанов, с. 104-108] была куплена "маленькая девочка на невольничьем рынке" [там же, с.110], как приемыш не будившая никаких чувств, после удочерения переданная Иерусалимскому храму. Она была опознана кем-то из священства, как ребенок знатного происхождения, игрой судьбы утративший положение при одном из могущественных дворов, оказавшись на невольничьем базаре вместе с сестрой, проданной в другую семью (нареченную тем же, популярным иудейским именем Марьям). Это сделало высокородных сестер разменной монетой в руках еврейского жречества. Поэтому сводные братья с такой иронией внимали поучениям Христа, поэтому старец Иосиф, приставленный к Деве как "обручник", так равнодушно отнесся к известию о беременности Ее. Но оно распространилось, и волхвы, посланцы Ее отечества, пришли с дарами к Наследнику. Существует гипотеза Херцфельда, впрочем, достаточно умозрительная, о том, что родовой замок князя-волхва Каспара - это Кух-и Хваджа, ныне оплывший островной холм в центре озера Хамун, в области Сакастан (Систан) [Р.Фрай "Наследие Ирана", 1972, с.253, прим. 34] - стране саков (среднеазиатских скифов), родине Рустема.

Роман Жданович
 

 

Перепечатка материалов разрешена. Ссылка на газету и сайт обязательна.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.