|
Задрав голову, Гришка бросил взгляд на мрачное серое небо. Бренча
пустыми вёдрами, пошёл по тропинке к колодцу. Его путь лежал среди
глубокого, грязного снега, такого же тёмного, как и небо. Сзади
семенил короткими лапами пёс-дворняга Малыш, такой же чумазый, как и
всё вокруг.
Колодец был обнесён небольшим, но аккуратным сарайчиком, надёжно
защищавшим его от атмосферных напастей. Конечно, частенько приходилось
откапывать воротца и расчищать вход, но куда деваться, вода - это
жизнь.
- Григорий! - окликнул его Василич на обратном пути. - Тимоха просил
его пораньше сменить на полчасика. Зайди к Анне Сергеевне, она тебе
уже собрала.
- Хорошо, - кивнул Гришка и двинулся с вёдрами дальше.
Занеся воду к себе, он направился в дом Василича. Зайдя внутрь, сразу
пошёл в «оружейку». Достав из тайника ключ, открыл и толкнул тяжёлую,
окованную железом дубовую дверь. Взял из пирамиды свой автомат и,
любовно погладив его по цевью, закинул за плечо. Достав из ящика
подсумок с запасными магазинами, повесил его на ремень. Рацию с полки
сунул в карман.
- Эх, Гриня, - наверное в сотый раз, съехидничала «шеф-повар» Анна
Сергеевна, вручая ему дерматиновую сумку с заплечной лямкой. - Как же
тебе, наверное, плохо без тырнета-то?
- Ничего, тёть Нюра, привык, - улыбнулся Гришка, прекрасно зная, что
она не любит, когда её так называют именно Нюрой.
- Ладно, вали-вали, Тимоха уже заждался!
Завернув домой, Гришка набрал свежей воды во фляжку и засунул её во
внутренний карман овчинного полушубка. Прихватив фонарик, зашагал на
пост. Вернее, «секрет», как его называл Василич. Улица была пустынной.
Да и кому сейчас охота тут торчать. Только вездесущий Малыш,
единственный оставшийся пёс, бежал следом по грязному снегу.
Проходя по окраине села, Гришка в который раз с болью смотрел на
глазницы брошенных домов, на забитые снегом проулки и палисадники.
Василич сказал, что на днях начнём всё бесхозное разбирать на дрова.
Всё правильно, ведь выжившим надо чем-то топиться. А в лес с каждым
разом соваться становится всё опаснее...
Волки само собой, от одного их воя мороз по коже и душа в пятки. Да и
стаи бродячих собак оптимизма не внушают. Разорвут и клочка не
оставят. Весной одна такая свора вышла на Тимоху в «секрете». Около
сорока штук. Тут он и настрелялся от души. Хоть и пожурил его Василич
за расход патронов, но мяса насолили много. Да и шкуры не пропали. И
что интересно, каких только пород в той стае не было. От овчарок и
бульдогов, до дворняг и болонок.
Но страшнее всех четвероногих всё-таки двуногие. На второй год в селе
появилась военная машина с автоматчиками. Они заявили, что занимаются
сбором продуктов для какой-то Свободной Республики. Пытались выгрести
всё дочиста. Но не рассчитали, что мужики в селе все давешние
охотники, а Василич – бывший «афганец». Бой был короткий, но жёсткий,
своё враг получил. Община обошлась без потерь, лишь Тимоха словил пулю
в ногу. А в селе появились трофейные автоматы и даже один пулемёт.
Первое время после выздоровления Тимоха даже ходил с ним на пост, но
потом не выдержал тяжести и перешёл на автомат.
За селом Малыш остановился и выжидательно уставился на Григория. Тот,
покопавшись в сумке, извлёк кусочек вяленой говядины и угостил им пса.
Благодарно вильнув хвостом, Малыш развернулся и с угощением в пасти
засеменил обратно в село.
А Гришка двинулся дальше, в сторону холмов. Мрачные, покрытые грязным
снегом, они уже третий год, как и всё вокруг, не видели солнца... Да,
именно третий год, как «бабахнул» Йеллоустоунский вулкан в США.
Сразу после объявления об этом по СМИ Василич собрал всех односельчан
и предложил создать общину и вместе готовиться к страшным потрясениям.
Часть людей не поверила. Они смеялись, дескать, то в Америке, и нас
это не коснётся. Но большая часть послушала уважаемого всеми человека
и под его руководством начала действовать.
Василич разделил всех сельчан по группам и каждой поставил задачу;
кому закупать продукты по спискам, кому дрова и уголь, кому мясо и
фураж для скотины. Деньги, наказал никому не беречь, поскольку скоро
от них толку не будет никакого. Сам на своём «газончике» поехал в
город и привёз оттуда топливные электрогенераторы, рации, бинокли,
патроны к охотничьему карабину и много всяких полезных вещей для
автономной жизни. В последующие дни люди запасались бензином,
лекарствами и другими необходимыми вещами.
Тем временем США засыпало толстым слоем пепла. Уцелевшее после
извержения, население устремилось на другие континенты. В основном – с
применением вооружённых сил. Пепел шёл за ними следом... Недели через
три солнце уже не могло пробить его слои в атмосфере. Наступила
«вулканическая» или, как говорил Тимоха, «ядерная» зима.
Пропали связь, теле и радиовещание, интернет. Село оказалось
отрезанным от внешнего мира. Но Василич говорил, что оно и к лучшему.
В последних новостях были сообщения о царящих хаосе и анархии, почти
на всех материках и во всех странах. Кроме Америки, которой больше не
существовало...
Под ногами Гришки зашевелился снег и, раздвигая его в сторону,
открылся деревянный лаз. Из отверстия дохнуло паром, и оттуда
выкарабкался вечно улыбающийся Тимоха. Тридцатилетний тракторист и
балагур.
- О, молодец, - похлопал он Гришку по плечу. - А я собрался, пока не
очень темно, генератор посмотреть. Барахлить начал. Ну, бывай. Да…
может, мне показалось – вроде как самолёт гудел.
Повесив свой «калашников» на грудь, Тимоха захромал в сторону села.
Посмотрев ему вслед, Гришка спустился внутрь «секрета» и закрыл лаз.
Положив сумку на столик, он снял со стены бинокль и поочерёдно
понаблюдал во все три окошка-амбразуры землянки. Чисто. Сняв автомат и
прислонив его к стене, открыл сумку, покопавшись, достал оттуда
солёный сухарик и, положив его в рот, блаженно зажмурился. Эх! Ещё бы
натереть его чесночком! И никакой чупа-чупс даром не нужен.
Григорий навёл бинокль на опушку леса. В прошлом году на ней появились
две семьи, чудом добравшиеся из города и попросившие приюта в общине.
Горожане рассказали о страшном голоде и творящемся беспределе
военизированных банд. Людей приняли, не бросать же на погибель. Они
влились в общину, работали, как все, и не чурались тяжёлой работы.
А в селе «после вулкана» выжить довелось не всем. Печи топились
постоянно, в итоге были и угары, и пожары. Сказывалось и нехватка
природных витаминов. Болезни и отсутствие квалифицированной
медицинской помощи, делали своё дело. На данный момент в общине
осталось семнадцать семей. Но Василич говорит, что небесный мрак не
вечен, и солнце доберётся до нас. Вот только когда...
Гришка вспомнил Станислава Викторовича. Тот «до вулкана» работал
где-то в райцентре. Не то на фабрике, не то на заводе. Каким-то
мастером. Приехал в отпуск, а пришлось тут остаться. От всяческого
труда отлынивал, ссылаясь на спинную грыжу. Часами он смотрел на серое
небо, периодически снимая очки и протирая грязным носовым платком
толстые линзы. А прошлой зимой, в январе, нашли его утром висящим на
старой яблоне. «Ну Стасик, блин, удружил! - возмущался тогда Тимоха,
яростно стуча ломом по прокалённой морозом земле. - На улице пятьдесят
три, а он удушиться задумал! Хоть бы о людях подумал, эгоист
несчастный».
Да, тоска, конечно, ужасная. Первое время электрогенераторы заводили
чаще. Сейчас – только для подзарядки аккумуляторных фонарей и раций.
Но желающие посмотреть фильмы по DVD моментом пользуются.
Открыв лаз и выгребая из-за шиворота насыпавшийся колючий снег, Гришка
выбрался из «секрета». Его взгляд заскользил по лугам, на которых
когда-то росла густая, сочная трава. Только за запах свежевысохшего
сена можно отдать полмира...
Послышался отдалённый гул, и Гришка моментально распластался на снегу,
тревожно озираясь по сторонам. С каждой секундой звук усиливался,
заполняя всё пространство вокруг, и вот уже стало ясно, что это рёв
турбины реактивного самолёта. Поднявшись, Гришка бесполезно шарил
взглядом по мрачному небу, пытаясь увидеть летательный аппарат. Но
тщетно. Вскоре затих и гул. Значит, Тимохе действительно не
показалось.
И тут тонкий пучок солнечного света прошил пепельные тучи и упёрся в
заснеженную опушку леса. Затаив дыхание, словно боясь спугнуть
появившееся чудо, Гришка зачарованно смотрел на него, не веря своим
глазам. Луч исчез, но вскоре опять появился – немножко в стороне.
Сердце бешено застучало. Дикая радость ударила в голову, и Гришка
восторженно заорал. Крик его разносился над холмами, лугом, лесом и
замёрзшей речкой. Выплеснув весь душевный заряд, парень уселся прямо
на снег, потирая грязными руками повлажневшие глаза. Каким будет новый
мир? Григорий этого не знал. Знал лишь одно - он никогда не будет
таким, как прежде...
Эдуард Галеев.
Прислано в редакцию автором.
|